Яков Шехтер - Поцелуй Большого Змея

– Еще бы не помнить! Пинок был весьма ощутимым.

– Ну, с пинком тебе кто-то здорово помог. Ускорил события. И вот так же как со зрением – то его не было, и вдруг, раз – мир стал иным. Так же будет и с предназначением. Когда раздастся зов, ты моментально переменишься.

Кифу опять стало заносить в назидательность, и я поспешил отойти в сторону, к большой соляной глыбе, белевшей с другой стороны мыса. Моя нога поскользнулась на гладком торце валуна, я потерял равновесие и врезался прямиком в соляную глыбу. К моему удивлению, она оказалась не твердой, а податливо мягкой, и к тому же вдруг заговорила знакомым голосом:

– Молодец, Шуа. Молодец!

Говорящая соль, что за наваждение? Как такое может быть? Я тряхнул головой. Наваждение рассеялось. Передо мной вместо скалы стоял учитель Енох.

– Молодец, Шуа, – в третий раз повторил он. – Зови своих товарищей, пора приступать к уроку.

– Как ты его нашел? – прошептал Кифа, когда мы, усевшись в тени скалы, поджидали Шали, спешащего к нам с левого мыса.

– Случайно получилось. Поскользнулся и попал прямо на него.

– Иди ты, – Кифа округлил глаза. – Тут не бывает случайностей.

– Но я ничего не делал. Все вышло само собой.

– Свет вывел тебя на Еноха. Свет ведет тебя, как ребенка на помочах. Пока не повзрослеешь.

– О чем вы шепчетесь? – строго спросил учитель Енох. – Сосредоточьтесь на дыхательных упражнениях.

Мы замолчали и послушно принялись вдыхать и выдыхать воздух, готовя тело к нагрузке. Прибежавший Шали уселся рядом и принялся выполнять упражнение вместе с нами. Его шумное дыхание мешало мне сосредоточиться.

– Итак, Шуа, сегодня ты начинаешь первое практическое занятие по нахождению желтой линии, – негромко произнес Енох.

Он сидел перед нами прямо на песке, прикрыв голову краем белой накидки. Как я мог спутать его с соляным столбом – совершенно непонятно.

– Твои товарищи уже провели немало часов в этой бухте, и послужат тебе живым примером, как надо выполнять упражнение, или, – тут он сделал многозначительную паузу, – как не надо. Но начнем с традиции.

Традиция, полученная нами от скороходов царя Соломона, гласит: желтые линии гуще всего гнездятся над водой. Моря, реки, озера, ручьи – вот где легко отыскать желтую линию. Почему их больше над водой, чем над сушей, мы не знаем – традиция умалчивает. Вот так – и все.

Во время моих передвижений я первым делом ищу воду и начинаю двигаться вдоль линии, даже если мне нужно в противоположную сторону. Линия никогда не проходит одна – она всегда пересечется с другой линией, или пойдет возле нее. Как только я отыскиваю нужное мне направление – сразу перескакиваю с линии на линию и продолжаю бег. В общем, так получается куда быстрее, чем изначально выискивать подходящий курс.

Кифа и Шали многозначительно переглянулись, и я понял, что учитель Енох рассказывает малоизвестные вещи.

– Когда ты найдешь свою линию, Шуа, ты должен вспрыгнуть на нее сердцем и держаться изо всех сил. Пока сердце слышит свою линию и согревается ею, никакие ветры не смогут сбить тебя наземь. Если линия взята верно, ты почувствуешь вот тут, – Енох положил руку на солнечное сплетение, – горячий уголь. Не раскаленный, а горячий. Если начнешь отклоняться в сторону, тепло начнет пропадать, пока вовсе не исчезнет. Линию нужно держать сердцем, не умом, не опытом, не знаниями – только сердцем. Это дар Всевышнего, Он тебя им наградил – или не наградил.

Учитель Енох замолк, переведя взгляд на Шали и Кифу, словно ожидая возражений, но те молчали.

– Сейчас я покажу вам, как нужно перемещаться по линии. Не для подражания, подражать вам еще рано.

Он снова замолк и особенно выразительно поглядел на Шали, как бы давая понять, что это относится в первую очередь к нему. Но Шали сидел с каменным лицом, будто не понимая слов Еноха.

– Ваша задача удержаться на поверхности воды и сделать несколько шагов. Не больше. Все понятно?

– Понятно, – хором отозвались мы.

Енох медленно поднялся на ноги и двинулся прямо в море. Три или четыре шага, отделявшие его от кромки воды, он сделал так безмятежно, словно перед ним простиралась не играющая бликами, слепящая водяная гладь, а хорошо утоптанная дорога. Когда его правая нога оказалась над водой, он слегка подпрыгнул, словно поднимаясь на ступеньку, и левой ногой с силой оттолкнулся от берега.

Несколько лет назад в Эфрате выдалась особенно холодная зима. Помню, как отец замазывал глиной щели нашего домика, как раз за разом отправлялся в рощу рубить дрова для печки. С каждым днем становилось все холоднее, студеный ветер обжигал щеки. Мать сшила мне плащ с меховым подбоем и теплую шапочку, но ветер забирался и под них. Печка в нашем домике топилась с утра до вечера, и Шунра не отходила от нее, рискуя опалить шерсть о горячие камни.