Яков Шехтер - Поцелуй Большого Змея

– А отец говорил, что нужно семь, – возразил я.

– Это ему достаточно семи раз, а тебе полагается восемнадцать.

Я окунулся одиннадцать раз и снова собрался выходить, но Звулун опять остановил меня.

– Восемнадцать раз подряд это не семь и еще одиннадцать. Понимаешь?

– Нет.

– Я не могу тебе объяснять законы, пока ты обнажен. Спросишь об этом учителя на первом уроке общей духовности. А пока делай, что велю. Окунайся.

И я окунулся восемнадцать раз подряд.

– Запомни этот бассейн, – ворчливо произнес Звулун. – Он самый последний. Ты можешь окунаться только в нем. Чем выше ты станешь подниматься по духовой лестнице, тем в более близкий к источнику бассейн я буду тебя переводить.

– К какому источнику? – спросил я.

– Учитель Праведности обнаружил здесь подземный источник, вытекающий прямо из Рая. Его устье находится сейчас в стене первого бассейна, вон там, – и Звулун указал рукой на край зала, где рядом со стеной находился небольшого размера бассейн, куда с трудом мог поместиться человек.

– Этот бассейн очень узкий, но глубокий, и в нем окунаются только главы направлений и сам Наставник. Вода из него перетекает по трубе во второй бассейн, из третьего в четвертый, пока не добирается до последнего. Ты входишь в воду, которую успели освятить самые праведные люди в мире. Головой такого не понять, но душа, впитывая через кожу их святые эманации, сама учится.

– Чему учится?

– Вылезай, – сердито оборвал меня Звулун. – Нескромно болтать без одежды.

Мы вернулись в каморку, и Звулун дал мне два хитона – коричневый и белый – два пояса и две шапочки таких же цветов.

– Белый – для молитв, общих собраний и трапез, коричневый – для всего прочего. Одевайся.

Я быстро надел коричневый хитон, подпоясался, прикрыл голову шапочкой. Звулун внимательно следил за моими действиями.

– Ну-ка, поворотись, сынок, – сказал он, когда я, облаченный в ессейскую одежду, встал перед ним.

– Хорош, хорош, складный малый. Теперь садись на камень и слушай меня внимательно.

Я уселся на камень и, помня о предыдущих словах Звулуна, принял царственную позу. Тот хмыкнул, и в его тусклых глазах мелькнуло нечто, напоминающее блеск улыбки.

– С этого момента ты ученик избранных. Что это значит?

Звулун прокашлялся. Ему было тяжело произносить длинные фразы, видимо, старческим легким не хватало воздуха.

– А вот что. Правила чистоты тебе объяснят на одном из первых уроков. Это очень жесткие и строгие правила. Их придерживаются только избранные. Поэтому любое прикосновение к язычнику, сыну Тьмы или простому ессею делает тебя нечистым.

– Так я не смогу теперь поцеловать маму?

– Не сможешь. И обнять отца тоже не сможешь. И пожать руку другу детства. Больше того, их еда, их одежда, их ложа, их постели тоже запрещены. Тебе, в свою очередь, возбраняется прикасаться к избранным, чтобы не заставлять их проходить обряд очищения.

– Но верховный Терапевт меня трогал, а Наставник даже поцеловал! – вскричал я, нарушая царственную позу.

– Вот когда ты станешь главой направления, – в глазах Звулуна снова блеснуло подобие улыбки, – или Наставником, тогда будешь сам решать, что можно, а чего нельзя. А пока слушай меня и запоминай.

В общих трапезах ты пока не принимаешь участия. Стол для учеников стоит отдельно в боковой галерее. И упаси тебя Свет прикоснуться к подносу с хлебами для избранных. За такой проступок ты вылетишь из обители, как затычка из бочки.

Жить будешь в пещере первого этажа, вместе с двумя мальчиками твоего уровня. Но, в отличие от тебя, они в Кумране уже третий год. Успели пройти начальные стадии, через которые ты перескочил.

– А что это за стадии?

– Колоть дрова, убирать двор, носить воду, работать в хлеву, помогать пасечникам. И учиться. Наставник лично перевел тебя сразу на второй уровень. Ему видней, конечно.

Звулун неодобрительно покрутил головой.

– Я бы такого шустрого мальчишку, как ты, послал бы на полгода носить воду для общественной кухни. А потом еще на полгода в хлев.

«Ох, как мне повезло, – подумал я, – что ты не Наставник».

– Распорядок дня в обители таков, – между тем продолжал Звулун. – Подъем перед восходом солнца по звуку паамона…

– А что такое паамон?

Звулун рассерженно посмотрел на меня.

– Написано в наших книгах: робкий не научится. Правильно написано. Ученик не должен быть робким. Но есть разница между любознательностью и настырностью.

– Так что же мне делать, учитель Звулун! Я так многого не знаю! Вот вы говорите «подъем по звуку паамона», но как же я поднимусь, если понятия не имею, что это за звук?