Дмитрий Лекух - Враг демократии

Вполне себе, кстати, – и достойный.

Сашка – инженер.

Мне даже иногда страшновато становится от одной мысли о том, сколько таких толковых, рукастых и головастых инженеров-конструкторов потеряла страна, когда все эти «физтехи» и «бауманцы» дружно ломанулись в финансисты: мозги-то есть, а семью, извините, – кормить надо.

Сашка – как раз «бауманец». Инженер от бога. Постоянно что-то придумывает, просто не может без этого.

Помню, как-то раз хариус с форелью брали – только с поверхности, причем даже на пороге била хоть и короткая и совсем не высокая, но злая волна. Которая, наплевав на все специальные спреи и прочие «пропитки», топила «плавающие» мухи уже на первой-второй проводке. А на что-либо другое рыба брать – почему-то отказывалась.

Первым на такую «рыбалку» плюнул, естественно, Василич.

Сел у костерка, покряхтел, извлекая из рюкзака бутылку «беленькой» и баклажку местных соленых грибов, – первая закусь в этих местах, самая вкусная и ценная. Потом к нему присоединились и мы с Лехой, и только Сашка, приспособив на камушке тиски, пытался что-то сочинить с мухами.

Самое интересное: сочинил.

Разрезал полиуретановую самодельную джиговую «мандулу», нарезал тонкие полоски, обернул ими перед вязкой длинное цевье нахлыстовых крючков: мухи получились – неутопляемые. Наловились тогда так, что через пару часов надоело харюзов с форелями с крючков сдергивать.

Я же говорю – инженер.

Такие дела…

…Я в этой нашей «экспедиции» – скорее наблюдатель, моя цель – даже не рыбалка. Мне просто здесь хорошо: это одно из немногих мест на земле, где я чувствую себя в мире с собой и окружающими. И звезды, в отличие от южных: крупных, ярких и тревожащих душу, здесь – просто уютные, далекие светильники.

Да что там звезды: здесь, в Калевальском районе республики Карелия даже змей нет.

Странно, да?

В Карелии полно гадюк, севернее, на Кольском полуострове их тоже не сосчитать.

А здесь – нет.

Раньше, в языческие времена, эти места считались у финнов – сакральными, здесь была написана знаменитая «Калевала», здесь княжил знаменитый «старый Вяйнямяйнен» и стояла знаменитая «кузница Илмаринена», в которой был выкован местный Небосвод. На одном из островов озера Писта-ярви до сих пор сохранилось старое, полуязыческое кладбище – туда иногда приплывают лодки, после чего ветки растущих на острове деревьев украшают узкие яркие полоски разноцветной ткани: так карелы чтут память ушедших.

Но и рыбацкая цель поездки у меня тоже, конечно, имеется.

Только она – не на пороге.

Точнее – не всегда на пороге, в этот раз вот уже – скатилась в озеро.

Это местная «красная», не нашедшая пути обратно в море после строительства каскадных электростанций в пятидесятые годы прошлого века и полностью опресноводившаяся за эти немалые времена семга: крупная, сильная и очень осторожная рыба, мощный и хитрый боец, достойный трофей и соперник.

Мистика какая-то, кстати, – именно с ней мне все эти семь лет не везет. Парни, которые приезжают сюда исключительно за хариусом – каждый год берут в прилове одну-другую. А у меня – голяк.

В прошлом году, вон, вроде бы уже и к лодке подвел красотку – реально трофейную, явно за «десятку», да, к сожалению, крепко к тому времени поддавший напарник отобрал у егеря подсачок и начал ее сверху накрывать, как бабочку.

Я ему даже в морду потом не дал, так расстроился.

Ушла, естественно…

…Вот и сейчас, сегодня вечером уезжать, ребята ушли на порог, а мы с егерем сидим на берегу озера, ждем погоды, а ее все нет и нет.

Восточный, «русский» ветер: и рыба не клюет, и карелка не дает.

– Ничо, – со вздохом успокаивает меня Сашка. – Это она тя заманивает. Чтобы на следующий год приехал…

Я вздыхаю.

Буду жив – приеду, конечно. А куда я, собственно говоря, денусь. И – даже не за «красной».

Просто мне здесь хорошо.

Так тоже бывает.

Такие дела…

…Того, трофейного хариуса, Леха, кстати, очень интересно взял. Я бы даже сказал – поучительно. Рыба в тот день брала исключительно в нижних слоях, со дна. Егеря поплавочной снастью проверили: настоящий жор. А больше – никак.

И вот как ее, заразу, оттуда, со дна омута достанешь?

Любое касание вертушкой дна – девяностопроцентный обрыв. Если не сто. Камни. Порог, знаете ли. Там их немало навалено.

И так, и эдак попробовали – бесполезно. Я даже микроджигом пройтись решился, отчего Лехины глаза вспыхнули жадным желтоватым огнем, но моментально посадил снасть, видимо, между камнями.