Дмитрий Лекух - Башни и сады Вавилона

Перед собой.

Ладно, с этим красавцем закончу – и сразу же перезвоню в контору, Олегу.

А пока – надо сосредоточиться.

Викентий же насчет этого типа предупреждал…

– Очень приятно с вами познакомиться, Порфирий Петрович, – усмехаюсь я уголком рта.

Он иронично кивает и улыбается.

А у него, думаю, не только рот змеиный.

Взгляд – тоже.

– Если вы думаете, что первый так шутите, то вы заблуждаетесь. Я уже привык. Так что продолжайте, ничего страшного.

– Извините, – смущаюсь я.

Действительно, плосковатая шутка получилась, чего уж там.

Не то что не Хармс и не Ильф с Петровым, даже до уровня «Камеди Клаба» не дотягивает.

– Ладно, – улыбается он опять, заметив мое смущение, – тогда, если можно, я праздно полюбопытствую?

– Да на здоровье, по крайней мере, сравняемся. Вы, наверное, насчет моей фамилии?

– Ну да, – теперь приходит его очередь глаза прятать. – Просто очень уж она какая-то странная…

Я киваю.

Ну-ну, думаю.

Не я один шаблонами в этом мире мыслю, оказывается.

– Многие интересуются. На самом деле фамилия как фамилия. И совсем, кстати, не странная. Просто литовская. Я, правда, при этом литовского языка уже не знаю. Дед из вполне мелкобуржуазной семьи каунасских сапожников в пятнадцать лет сбежал в Петроград к Ленину, революцию делать…

Он хмыкает, снимает очки, протирает стеклышки такой же аккуратной, как он сам, бархоткой, вынутой из специального футлярчика.

– И как? Успешно сбежал?

– Вполне, – киваю я. – Действительно попал к Ленину, какое-то время курьером бегал у него в секретариате. Даже в полном собрании сочинений у вождя упоминается. Сам показывал. Типа, передаю вам эту записку с товарищем Налскисом. Потом, как настоящий романтик, пошел в ЧК.

Он кивает:

– А потом наверняка сел…

Я тихо смеюсь.

– Потом и вправду сел, только не так, как вы, Петр Евгеньевич, думаете. Сел он уже после смерти Сталина. Как сподвижник Лаврентия Павловича Берии. Которого, кстати, до самой смерти уважал, о чем мне, сопляку, постоянно рассказывал.

– Вот даже как. Интересно. Но я, собственно, не за этим пришел. Хотя фамильные тайны вашей семьи штука и вправду, наверное, интересная. Жалко времени нет совсем, чтобы как следует вслушаться. А пришел я вам сказать, Егор Арнольдович, что мы выставили у вашей палаты вооруженную охрану. Не удивляйтесь. Так, на всякий случай. Потому что, не исключено, что для вас еще ничего не кончилось.

Я – молчу, перевариваю.

Он продолжает, водружая наконец-то протертые очки на переносицу:

– Дело в том, что исполнителей мы взяли. Точнее, не исполнителей, исполнителя. И не мы, а ваши ребята постарались. Водитель и оставшийся в живых охранник. Водитель не растерялся и буквально протаранил его машиной, сбил, оглушил, а раненый охранник умудрился стреножить его же собственным брючным ремнем. Золотые парни, кстати. Вы же про них и вправду не забудете?

Я киваю.

Он продолжает:

– Ну так вот. Это нам, к сожалению, все равно ничего особенного не дало. Заказ был размещен через посредника, который получил его, по всей видимости, через Интернет. Посредника мы сейчас ищем. Возможно, найдем, кое-какие зацепки у нас имеются. Но было бы еще лучше, если бы вы нам помогли вычислить заказчика. С своей стороны, так сказать. Потому что, пока этого не произошло, спать спокойно не получится ни у вас, ни у нас. Вы меня понимаете?

Я снова киваю.

– Что же тут может быть непонятного-то?

Он быстро-быстро потирает узкими и, даже на первый взгляд, очень сильными ладонями.

– Ну вот и чудненько. Курить у вас, кстати, можно?

Я смеюсь.

– Викентий, – говорю, – в принципе, разрешил. Но только в сортире. А я вам там разрешу покурить только в том случае, если вы пойдете на служебное нарушение и выдадите мне точно такую же никотиновую палочку. А то он, сволочь, мне только из расчета одну на два часа оставил…

Он ухмыляется:

– Да, Викентий строг. Я его сам иногда боюсь. Но тут уж ничего не поделаешь, пойдемте, нарушим…

…Со стороны это выглядело, наверное, дико смешно: два взрослых, сильных мужика, как школьники, тайком смолящие сигареты в сортире.

Да еще и потерпевший со своим собственным следователем, которого, что-то мне подсказывает, лично мне тоже не мешало бы слегонца опасаться.

А покажите мне любого современного бизнесмена, чуть выше среднего уровня, который прокурорского важняка не испугается, даже если абсолютно чист!

Но абсолютно чистых среди нас – не бывает.