Дмитрий Лекух - Игра слов

– Ну вот, – снова вздыхаю. – И ты считаешь, что за столько-то лет я твои повадки не смог изучить? Нда… хорошенького же ты обо мне мнения…

– Все, – хохочет, – идем. А то мне сейчас стыдно станет. И секретарей предупреди, чтобы пустили, а то важный стал в последнее время…

– Предупрежу, – ухмыляюсь в ответ. – Клиентку только доведи. В целости, так сказать, и сохранности…

Довел.

Я даже сначала обалдел слегка.

Девушка оказалась… гкхм… как бы это сказать помягче… довольно взрослой. Лет эдак тридцати пяти.

Не из обычной коллекции Лехиных моделек.

И несмотря на общую ухоженность… гм… несколько для нашей среды необычной, что ли…

С одной стороны – сразу видно, что на кусок хлеба с маслом зарабатывает.

И на икру сверху, возможно, – даже и черную, а не баклажановую. И еще на солярии с массажистами и прочими косметологами чуть-чуть остается.

А может – и не чуть-чуть.

Но, блин, откуда в наши дни в центре огромного столичного мегаполиса может взяться эдакая милая, глухая, слегка даже малороссийская, провинциальность?!

Да еще и с достаточным количеством денег, чтобы сделать заказ в отнюдь не самом дешевом рекламном агентстве?!

Чудны дела твои, Господи.

Ей бы на рынке семечками торговать…

…Черные, прямые волосы.

Круглое личико с нежной кожей и забавными веснушками.

Большой рот с полными, чувственными губами.

Слегка влажноватые, карие, коровьи глаза.

Стройная, ладная длинноногая фигурка с круглой попой и узкой талией.

Довольно правильная, почти литературная русская речь, которую даже не очень портит ненавидимое мною мягкое южное «гэ».

Если бы у нее еще была грудь – готовый типаж для каких-нибудь «Кубанских казаков» или «Сорочинской ярмарки».

Но грудь, увы, у девушки отсутствовала.

Что называется – как класс.

Что ж.

Не всем, извините, везет.

Бывает…

…Ну, поговорили.

То, что девушка обратилась явно не по адресу, стало понятно буквально после первых двух-трех предложений.

Где, скажите, наша родная контора, и где – ее два косметологических салона, которым из всей рекламы и нужно-то от силы один-два буклета с описанием услуг, кипа узких плотных «приглашений» да визитки с адресом?

Ну, можно еще сайт в интернете сделать.

Но это тоже – не к нам.

Хорошего менеджера на такие «работы» ставить – только деньги напрасно терять. Он зарплаты в месяц больше получает, чем фирма за год с такого «заказа» заработать сможет.

А плохого или практиканта – девчонку жалко.

Не самый плохой человечек, сразу видно…

…К тому же было почему-то очень хорошо заметно, что ей сейчас плохо и одиноко.

Как и мне…

Короче, – объяснил ситуацию.

А она – обиделась.

Пришлось их с Лешкой на ужин звать, в качестве компенсации. Не люблю, когда на меня хорошие девушки обижаются без уважительной причины…

Повел их к нам в паб.

Благо вторник, и большого стечения народа не ожидалось…

Угу.

Так всегда и бывает.

Приходишь посидеть в тишине и спокойствии, а там – вся шальная гоп-компания в полном составе.

Вот тут-то я и ляпнул про «Джейн».

Она, кстати, – ничего, нормально восприняла.

А вот наши отморозки – чуть под столы не попадали…

Пришлось – беречь и охранять.

И – развлекать заодно.

Раз уж пригласил…

Хотя – развлечений особых как-то не получилось.

Разговор слишком быстро, как это часто бывает между незнакомыми людьми, – соскользнул на темы совершенно серьезные.

Я это называю «эффектом купейного вагона».

Знаете, как совершенно незнакомые люди в поезде под бутылку водки и копченую курицу друг другу та-а-акие вещи рассказывают, которыми, наверное, и с самыми близкими друзьями не всегда поделятся?

Вот и здесь – то же самое…

Она мне рассказала, как приехала в Москву поступать в театральное училище. Не поступила.

Как работала санитаркой в «склифе».

Как, неожиданно даже для самой себя, захотела поступать на следующий год в медицинский.

И – поступила.

Как на втором курсе выскочила замуж и как ходила «с пузом» на защиту диплома. Как муж ушел сначала в бизнес, а потом – из семьи.

Как она выбивала из него деньги.

Как выбила и как тяжело потом отлаживала свое собственное дело.

Как у нее все начало получаться…

…Я – молчал и кивал.

А что я ей должен был на все это сказать?

Что мне эта замечательная история очень интересна?!

Так это – вранье.

Таких «историй» в Москве – вагон и маленькая тележка, ага.