Николас Спаркс - Счастливчик

И что, они уже здесь? Конечно, нет.

Бет было бы намного проще в компании Бена. Она видела его сегодня утром в церкви с отцом, и он казался хмурым, как она и ожидала. Как всегда, для него визит к отцу проходил невесело. Он позвонил ей вчера вечером перед тем, как лечь спать, и сказал, что отец провел большую часть вечера, сидя в одиночестве на веранде, пока он сам убирал кухню. «С чего бы это?» — задумалась она. Почему Кит не мог просто порадоваться, что сын рядом с ним? Или просто посидеть и поговорить с ним? Бен относился к тем детям, с которыми легко поладить, и она утверждала это не потому, что была необъективна. Так и быть, ладно, признала она, быть может, она немного необъективна. Но как учитель она проводила время с множеством разных детей и знала, о чем говорит. Бен умный. У Бена искрометное чувство юмора. Бен обладал добротой от природы. Бен вежлив. Бен — отличный мальчик, и ее сводила с ума мысль о том, что Кит слишком тупой, раз не видит этого.

Она действительно хотела бы оказаться сейчас в доме и заняться… чем-нибудь. Чем угодно. Даже стирать белье интереснее, чем сидеть здесь. Здесь у нее появилось слишком много времени для размышлений. Не только о Бене, но и о Нане. И о том, сможет ли она преподавать в этом году. И даже об удручающем состоянии ее личной жизни — это не переставало ее расстраивать. Как чудесно, думала она, было бы встретить какого-то особенного человека, с которым она могла бы вместе смеяться, который любил бы Бена так же сильно, как она! Или даже встретить мужчину, с которым она могла бы сходить на ужин или в кино. Нормального мужчину, который не забывает класть салфетку на колени в ресторане и периодически открывает перед ней дверь. В этом нет ничего сверхъестественного, правда? Она не солгала Мелоди, когда сказала, что в городе у нее небольшой выбор. Она первая была готова признать, что чересчур разборчива, но все же, если не считать Адама, она то и дело в выходные сидела дома весь прошедший год. Сорок девять из пятидесяти двух уик-эндов. Она была не настолько разборчива, это точно. Просто Адам оказался единственным мужчиной, который пригласил ее на свидание, а потом по причине, которой она до сих пор не понимала, вдруг перестал звонить. Это и положило конец ее любовным похождениям за последние годы.

Большое дело, подумаешь! Она так долго жила одна, что и теперь продержится. К тому же в основном это ее не беспокоило. И если бы сегодня день выдался не такой невыносимо жаркий, это вряд ли беспокоило бы ее сейчас. Что определенно означало: ей пора освежиться. Иначе она скорее всего начнет думать о прошлом, а его она ворошить не хотела. Нащупав пустой стакан, она решила принести еще ледяной воды. И раз уж она отправится в дом — маленькое полотенце, чтобы подложить под себя на кресло.

Поднявшись с места, она оглядела пустынную подъездную аллею, усыпанную гравием, нацарапала записку со словами, что вернется через десять минут, и прикрепила ее к входной двери кабинета. Снаружи палило солнце, заставляя ее пробираться к дому, в котором она выросла, под тенистыми ветвями старой магнолии. Построенное около 1920 года, их жилище напоминаю широкий и низкий фермерский домик, окаймленный большой верандой, с резным молдингом у крыши. Задний двор, закрытый от питомника и кабинета высокой живой изгородью, затеняли гигантские дубы, а на земле лежали настилы из досок. Поэтому обедать и ужинать там было одно удовольствие. Должно быть, когда-то давно это место отличалось великолепием, но, как и многие другие сельские дома близ Хэмптона, их дом пострадал от времени и ударов стихии. Теперь веранда просела, полы скрипели, а когда налетал достаточно сильный ветер, бумаги слетали со столов даже с закрытыми окнами. Внутри дело обстояло примерно так же: прекрасная крепкая основа, которая все же требует обновления, особенно на кухне и в ванных комнатах. Нана знала об этом и то и дело твердила, что нужно что-то с этим делать, однако это всегда откладывалось в долгий ящик. Кроме того, Бет должна была признать, что это место до сих пор обладало своеобразным шармом. Не только задний двор (который и правда был оазисом), но и сам дом. Долгие годы Нана захаживала в антикварные магазины, она отдавала предпочтение французскому искусству XIX века. Еще она часто проводила выходные на домашних распродажах, копаясь в старых картинах. Она знала толк в картинах в принципе и подружилась с владельцами не одной галереи на Юге. Картины украшали почти каждую стену в доме. Как-то раз забавы ради Бет набрала фамилии некоторых художников в «Гугле» и узнала, что другие их работы висят в Метрополитен-музее в Нью-Йорке и библиотеке Хантингтона в Сан-Марино в Калифорнии. Когда она поведала Нане о том, что обнаружила, та подмигнула ей и сказала: «Это все равно, что потягивать шампанское, правда?» За витиеватыми фразами Наны скрывалось ее природное чутье, острое как бритва.