Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

— Ну конечно!

— Только обязательно!

— Обязательно!

— Целую тебя. До встречи.

— Я тоже. Пока.

Маша положила трубку, как-то удивленно огляделась по сторонам, словно постепенно возвращаясь в этот привычный мир оттуда, из сказки, и наконец включилась.

— Ну что ты там возишься-то?! — закричала она Юльке. — Не успеешь же! Копуша!

— Я никуда не пойду, — донеслось до Маши. — Слишком поздно.

— Ну хорошо. Я тебе свою ангору дам!

— А что мне твоя ангора?.. Ангора! К ней же короткая юбка нужна. — Юля наконец зашла в комнату.

— У тебя же есть. Черная.

— А колготки?! — активно включилась в торг Юля. Маша нахмурилась:

— Что, опять порвала?! Юля виновато кивнула.

— Когда ты будешь аккуратнее?! Юля умоляюще посмотрела на мать.

— Ну хорошо, возьми мои. Возьми. Но когда мы новые купим?! Не представляю! Ты же знаешь, что у нас сейчас творится с деньгами. — Маша встала и энергично направилась к стенке. — Надо еще за Сашкины завтраки в школу заплатить. Чего-то не хватало... — Она запустила руку в хрустальную вазочку и... вынула ее пустой. Денег на положенном месте не было. — Кстати, ты деньги не брала?

— Я — нет. А вот младшенький твой... — Юля лихорадочно собирала по шкафам нужные для выхода в свет вещи. — Он и не на такое способен!

— И телефон он отключил? И из дома выйти не давал? И один сидеть боялся? — тяжело осев на диван, в страхе проговорила Маша.

— Ну да. Ма, я возьму этот шарфик? Тут мне цветное пятно нужно...

— Юлька, он давно ушел?

— Не очень. — Юля возбужденно посмотрела на мать. — И серьги черные. К туфлям.

— В туфлях уже холодно. Надень сапоги, — машинально ответила Маша и, тут же вскочив, закричала: — Юлька, надо его спасать!!!

— Чего?

— Ты что, не понимаешь? Его же явно шантажируют!

— Кому он нужен!

— Что значит кому? Значит, кому-то надо! Ты в своем элитарном училище жизни не видишь! Знаешь, что сейчас в школах творится!

— Естественно, знаю. Хулиганов, вроде моего младшенького братца, растят.

— А если его старшеклассники в карты играть заставляют? Проигрыш вовремя не принесешь — счетчик включат! Ну... проценты пойдут, — добавила Маша.

— Спасибо, что объяснила.

— Что ты дурака валяешь! Ведь они так из малышей воров делают! Профессиональных!

Маша металась по комнате, не находя себе места.

— Ничего себе, малышка, — усмехнулась Юля. — Да он сам кому хочешь счетчик включит!

— Хватит! Хватит глупости говорить! Это твой родной брат, в конце концов, — взорвалась Маша. — А вдруг его налогом обложили? Я двойку кому влеплю, а с него сотню. Или две сотни требуют. Из мести.

— Мама! Что сейчас на эти деньги купишь?!

— Между прочим, зря смеешься. В двести сорок второй школе именно так и было.

— Что ты волнуешься? — попробовала успокоить мать Юля. — Он же деньги спер. Откупится.

— Думаешь, ему хватит? Там всего ничего оставалось, — неожиданно миролюбиво проговорила Маша.

— Не хватит, так изобьют. И правильно сделают. Трусов надо бить, — зло заключила Юля.

— Как ты можешь! Как ты можешь!.. Это же твой брат! Только бы ему денег хватило, — причитала Маша.

— А в следующий раз? Ты что, теперь только на рэкет работать будешь? Трусом быть не надо, вот что. Если таким раз уступишь — все.

— Так ты думаешь, это не один раз, а до окончания школы платить придется?

— Почему же только до окончания? В армию пойдет, тоже поиздеваются, — с удовольствием констатировала Юля. — Трусов за версту чуют.

— Ужас. Какой ужас, — не находила себе места Маша.

— Вот у Явника тоже так было.

— У какого Явника?

— У Явника. Который письма мне пишет. Ну фамилия у него такая... Явник!

— А... этот... — сообразила Маша.

— Он хилый такой. Маленький. К нему всегда лезли. А он как-то выбрал одного из четверых, вцепился ему в горло и не отпускает. Остальные его бьют, а он держит. Сознание потерял, а не отпустил. С тех пор с ним никто не связывается. Психов все боятся.

— Господи, что ты несешь?!

На роющуюся в шкафу Юлю упало... платье. Странное платье. Дорогое. Красивое. Даже очень. Юлька видела его в первый раз.

— Мам! Откуда это?!..

— Это...

Но, прежде чем растерявшаяся Маша успела дать объяснения, хлопнула входная дверь. На пороге весь в синяках и кровоподтеках замер Саша.

— Боже мой! — бросаясь к сыну, запричитала Маша. — Что с тобой сделали!

— Так ему и надо! Трусу! — забыв про платье, раздраженно заявила Юля.

Ничего не сказав, Саша злобно взглянул на сестру.

— Что ты вылупился-то! Да! Трус! Ты трус и вор! — не унималась Юля.