Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

— Кстати, паспорт у меня с собой, — подыграла Катя.

— Тем лучше, — Гоша взглянул на часы, — мы замечательно успеваем.

— Только я хочу во Дворец, — сказала Катя.

— Очень хорошо. Поедем во Дворец.

— И чтобы все было по-настоящему — и с платьем и с фатой.

— И с платьем и с фатой. И даже с цветами к могиле Неизвестного солдата... — расплылся в улыбке Гоша.

Катя вздохнула. Счастливо и с облегчением...

На похоронах матери Саша не плакал, держался молодцом, но по ночам часто давал волю слезам, думая лишь о том, как бы плакать как можно тише, — чтобы не услышал Шведов. Ведь теперь в просторной шведовской квартире они жили вдвоем: сын, оставшийся без матери, и муж, потерявший любимую жену.

Саша что-то писал в блокноте, когда дверь приоткрыл Шведов.

— Помешал, Саша? — с извинительной интонацией спросил Шведов. — Мне нужно кое-что сказать тебе, точнее, спросить.

За последние две недели Игорь Андреевич заметно постарел и осунулся: прибавилось седых волос, глубже легли морщины. Даже былая шведовская осанка куда-то исчезла: Игорь Андреевич как-то ссутулился, казался теперь ниже ростом.

— Спрашивайте... я не занят, — ответил Саша, убирая блокнот в ящик стола.

— Но ты записывал что-то, я тебя прервал. — Шведов говорил усталым от бессонницы голосом. С тех пор как умерла Маша, у него совершенно нарушился сон.

— Глупости. То есть вы точно сказали бы, что это глупости. И вы, и все взрослые. — Саша замолчал, покусывая сухие губы.

— Вот как? Извини, но ты...Ты что-то задумал? — спросил модельер.

Саша не ответил.

— В детстве и в юности я тоже готовил такие записки, — тихо проговорил Шведов. — Если интересно — как-нибудь расскажу.

— Вы мне лучше скажите, почему я должен верить? — неожиданно громко вдруг спросил Саша, и глаза его наполнились слезами. — Я не хочу верить вам на слово! Мертвой я маму не видел! А вдруг кому-то выгодно, чтобы я так думал про нее? Чтобы перебросить меня еще куда-то? В третье место? Вы же все делаете, как вам надо!

Шведов помолчал, потом провел рукой по Сашиным волосам.

— Тебя, брат, несет куда-то не туда. Ну, предположим, я ужасный человек, ужасный тип. Но вот этот тип спрашивает тебя мирно и вполне по-людски: Саша, хочешь вернуться к отцу и к Юле? Это можно устроить, мне думается, не позже чем завтра...

— На самом деле? — Саша шмыгнул носом.

— На самом.

— Они сами сказали, что заберут меня?

— Сами, — подтвердил Шведов. — Деду явно не терпится... а ты сомневаешься?.В чем? Просто эти дни понадобились, чтобы опомниться от нашей ужасной беды... Вот я еще не успел опомниться, но про переезд я обязан сказать тебе...

Саша прошил Шведова колючим и полным недоверия взглядом.

— Да, понятно, сразу я стал лишний.

— Дурачок, — сказал Шведов с нежностью.

Он прислушался — и Саша вместе с ним: большая квартира молчала. Каким-то абсолютным молчанием.

— Сам, что ли, не видишь? — продолжил Шведов с печальной улыбкой. — Дом переполнен, как трамвай в час пик. Тут и нужные станут лишними! Непонятно, как я выдерживаю...

Саша невольно улыбнулся.

— Я знаю, это — ирония, она часто скрывает печаль. Так мама говорит... говорила. Так если я перееду, вам же станет еще печальней?

У Шведова повлажнели глаза.

— Я тебе очень благодарен, по-настоящему. — Он нервно кашлянул, справляясь со спазмом, сдавившим горло. — Бросить меня сразу — жестоко... Спасибо, дружок. Ты мне очень помог пережить эти дни. Но теперь я уже справлюсь. Мужчина я или кто?

— Мужчина, факт... — согласился Саша. — Но последние вечера вы плакали... Я видел.

— Зоркий... — Шведов заставил себя улыбнуться. — У нас, брат, повод такой силы... Он допускает, чтобы даже мужчины... Однако, с тех пор как я ношу это звание, я прекратил писать всякую ерунду в блокнотах. Давай, и ты не будешь, а?

Саша помедлил, потом молча достал блокнот и вырвал два исписанных листка. Разорвал листки пополам, потом еще пополам и сказал:

— Если хотите, я мог бы еще несколько дней пожить... Шведов обнял его за плечи.

— Тем самым ты как бы говоришь: «А вы не такой ужасный тип, Игорь Андреич...»

— Вы даже совсем не такой, — улыбнулся Саша.

— А знаешь, не так давно и Юлька пришла к этому выводу, лестному для меня... Может, и незаслуженно лестному, — сказал Шведов. — А теперь дай мне телефон дедушки. Анатолий Федорович уже записывал мне его, но я понятия не имею, куда его засунул...

Саша раскрыл блокнот и, быстро написав телефонный номер. протянул листок Шведову.