Шань Са: Врата Небесного спокойствия

Мы, солдаты нового Китая, обязаны исполнять этот славный и трудный долг. Тысячи и тысячи мучеников отдали жизни, чтобы прогнать иностранных захватчиков и отобрать власть у националистов. Ценой личного счастья они завоевали для нас свободу и провозгласили социализм. Но наше государство еще очень молодо. А враг не дремлет. Националисты и Запад только и ждут, чтобы мы совершили ошибку. Они хотят свергнуть власть Коммунистической партии, навязать Китаю свою волю и вернуть народ в рабство.

Мы должны гордиться, что защищаем единственную в мире Конституцию, которая провозглашает народ хозяином своей судьбы. Чтобы стать настоящим солдатом, нужно пожертвовать покоем и личным счастьем. Солдат расстается с родной семьей, но обретает другую, огромную семью: народ — его отец, солдаты — его братья. Солдат Чжао! — крикнул лейтенант суровым тоном, призывая к порядку сбившегося с пути подчиненного.

— Я! — ответил тот, щелкнув каблуками и вытянувшись в струнку.

— Во имя любви к родине, во имя любви к народу, всегда помните: Долг! Самопожертвование! Повиновение!

Климат в пустыне был очень суровым. Летом столбик термометра поднимался выше сорока градусов, солнце обжигало кожу. Потом задували ветра, и наступала зима. Снег белым орлом летел над пустыней, падал на землю, укутывая все вокруг густым саваном.

Днем Чжао упорно тренировался, а по вечерам с не меньшим усердием учился читать и писать. Крестьянское происхождение питало его одержимость и выносливость. Он отказывался от увольнений и отдыха, чтобы штудировать труды классиков марксизма. Он твердо верил в возможность построения бесклассового общества, в котором отомрет и само государство, и почитал это целью своего существования.

Так прошли семь монотонных лет жизни в казарме. Крестьянский мальчик исчез. Родился образцовый солдат. Черты его лица обрели твердость, лоб загорел. Суровые тренировки и нескончаемое противостояние солнцу и ветру закалили мускулатуру смуглого торса, тело уподобилось устремленной ввысь скале. Генерал много раз отмечал Чжао как образцового солдата. Придя в армию неграмотным юношей, он, по прошествии лет, мог писать аналитические статьи о стратегии и истории китайской армии. В двадцать один год рядовой Чжао стал лейтенантом Чжао.

Получив повышение, он поселился в отдельной комнате, где поддерживал порядок, достойный монашеской кельи: идеальная чистота, нигде ни пылинки; голые стены; несколько книг у изголовья кровати и масляная лампа для чтения по ночам.

Сослуживцам были известны его любовь к одиночеству и недоверчивый характер. Летом, после ужина, когда другие офицеры собирались в столовой, чтобы поболтать за сигаретой, Чжао покидал лагерь и отправлялся на прогулку.

Он бродил в сердце пустыни, где суровый и величественный пейзаж напоминал человеку о всевластии бесконечности. В одном историческом труде Чжао прочел, что под его ногами простирается поле древней битвы, в которой китайские полководцы победили орды кочевников. На исходе дня закат окрашивал пески в пурпур, завывание ветра напоминало крики свирепых героических предков. Чжао воображал сцены славного кровопролитного сражения, в котором восторжествует всеобщая свобода.

В мае командиры Чжао начали собираться на регулярные совещания. В воздухе витало незримое напряжение. Люди молчали, потому что любое проявление любопытства было строжайше запрещено, но каждый думал об одном и том же: на границе вот-вот начнется война.

Наконец поступил приказ о мобилизации. На собрании офицеров командир части объявил, что в Пекине готовится мятеж для свержения правительства. Заговорщики, пользуясь неосведомленностью студентов, убедили их занять площадь Небесного спокойствия. Чжао был удивлен. Он бы никогда не поверил, что беспорядки могут начаться в столице. В особенности — на площади Небесного спокойствия! В священном для всех китайцев месте… Сколько раз он мечтал отправиться туда с паломничеством, поклониться памятнику героям войны за Освобождение. А теперь площадь попала под власть заговорщиков! Какое унижение для народа!

— Товарищи, наша партия и наш народ в великой опасности! — Командир полка повысил голос. — Настал решающий момент проявить преданность. Сегодня или никогда! Да здравствует Китай! Да здравствует Коммунистическая партия!

Офицеры кипели от негодования. В зале зазвучали призывы и лозунги. Большинство этих людей были выходцами из крестьянских семей. Без Коммунистической партии, разрушившей прежний строй, они, как их отцы и деды, почти наверняка погибли бы от голода. Социализм дал им новую жизнь, спас от уготованной судьбой нищеты и униженного положения в обществе.