Руслан Белов - Встретимся через 500 лет!

– Если бы в Чикаго было бы такое же соотношение, то там погибало бы, – стал считать в уме Люка, – то там погибало бы… Там погибали бы более восьмидесяти тысяч человек в год!

– И мы с вами можем спасти этих людей, мой друг. Это наш долг.

– Долг, долг, – вернулся Люка на землю Эльсинора из усеянного трупами Чикаго. – Мне тоже говорили, что быть рядом с Беделем Бокассой, цивилизовать его каждый день, каждый час – мой человеческий долг, долг перед Великой Францией. И что? Я цивилизовал его каждый день, каждый час, Бокасса каждый день, каждый час издевался над моими потугами, идиотскими для него. И, более того, хотел меня цивилизовать по-своему, хотел привить вкус к человеческой плоти, дающей человеку невероятную силу, которую ни телятина, ни баранина дать не могут. А чем все кончилось? Беделя съели черви, людей в Империи едят по-прежнему, мое место занимает претенциозный молодой советник, который цивилизует дикарей, как и я, и которого, скорее всего, съедят. Нет, не людоеды, но микроскопические паразиты, которыми там насыщены и земля, и вода, и воздух…

– Все это верно, дружище Люка. Но все же признайтесь, ведь вы уже сделали выбор, – тепло посмотрел Мегре.

– Сделал, – вздохнул Люка. – Но мне кажется, что ваши уши ввели вас в заблуждение… Лично я ничего не слышал об убийствах в Эльсиноре…

– Вам хорошо, Люка, вам назначают лекарственный электрофорез, и вы все забываете. А мне – не назначают. И потому я все помню.

– Попросите профессора, он не откажет. И будете жить, не зная ни об убийствах и похищениях, ни, вообще о вчерашнем дне, если увеличить дозу.

– Да, жить сегодняшним днем – великое счастье. – К сожалению, мне это редко удается.

– Наш профессор, похоже, заинтересован, чтобы эти убийства и исчезновения остались нераскрытыми, – подумав, сказал Люка. – Он ведь не только профессор, но и владелец санатория. А что нужно владельцу санатория? Ему нужны пациенты, пациенты и пациенты. А что приводит их сюда? Прекрасная репутация санатория и превосходная – самого профессора Перена.

– В сокрытии имени убийцы более всего заинтересованы убийца и организатор убийства.

– Это так… Но, скажите мне, почему он тогда просил вас провести расследование?

– Он, по всей вероятности, играет в какую-то игру, возможно, терапевтическую… А что касается репутации санатория, я уверен, что судья Данцигер постарается сберечь эту репутацию во всей ее красе. По просьбе профессора и, разумеется, из личной заинтересованности.

Мегре усмехнулся – он видел, как судья manger comme un loup [22], а, выходя из святилища Рабле, удовлетворенно поглаживал живот.

– Постарается… В столовой Перен говорил с судьей, и тот обещал, что в зеркале правосудия все будет выглядеть лучшим образом.

– Откуда вы это знаете?

– От Лиз-Мари…

– Лиз-Мари Грёз – ваш агент?! – неискренне удивился Мегре, знавший, что названная девушка испытывает к Люке нежные чувства.

– Да… Знаете, комиссар, если бы моя мама узнала, что последнее время я только и делаю, что подглядываю и подслушиваю, а также прошу друзей это делать, она бы заболела от горя…

– Что поделаешь, Люка, что поделаешь… Кто-то должен делать эту работу, не всегда приятную…

– Должен. Да…

– В таком случае, выбросите все из головы и станьте полицейским. Просто полицейским с мозгами, что ни на есть полицейскими.

– Слушаюсь, господин бригадный комиссар, – взял под козырек бывший дипломат.

– Так-то лучше… – одобрительно посмотрел Мегре. – Теперь вы не умрете, запив рыбу красным вином?

– Никак нет, не умру, лишь чуть-чуть похвораю. С чего прикажете начать этот день, господин бригадный комиссар?

– Мадам Николь Пелльтан, мать Люсьен, во второй половине дня обычно ходит в поселковую церковь. Вы могли бы переговорить с ней по дороге туда или обратно. А я тем временем познакомлюсь с Люси.

– Согласен – воссиял Люка, знаком попросив Лиз-Мари, все это время не сводившую с него глаз, принести им с комиссаром кофе.

– А я ведь сто лет не был в церкви, – сказал Мегре, скорее, себе. – Знаете, Луи, с чем ассоциирует в моей памяти церковь?

– С чем, комиссар?

– С яйцом всмятку и несколькими ломтиками козьего сыра…

– Я читал об этом. Мальчиком вы завтракали у кюре между второй и третьей службами.

– Да. Иногда мне кажется, что ничего вкуснее я в жизни не ел.

– Тогда вам стоит сходить в церковь…

– Наверное, стоит, Люка, наверное, стоит.

– Кстати, комиссар, знаете, что я только что вспомнил?