Руслан Белов - Встретимся через 500 лет!

– Я постараюсь, госпожа старшая медсестра, – стал в стойку «смирно» Люка.

«Фигляр», – сверкнула та глазами, прежде чем направиться к двери. Мегре, проводив ее взглядом, вопросительно посмотрел на друга:

– Так это вы сделали…

– Да, – улыбнулся тот конфузливо. – Я стоял у окна, рассматривая химеру справа, я часто на нее смотрю, она не страшная совсем, и неожиданно мне захотелось увидеть, как летают по ветру клочки бумаги. Я часто делал это в отрочестве. Исписывал откровениями лист бумаги, разрывал его на мелкие кусочки, бросал в окно и смотрел, как ветер рассеивает их по парку. Потом мне нравилось смотреть, как Виктор Патэ, наш дворник ходит кругом, накалывая на свою пику обрывки моей сущности.

– Вы знаете, я ведь тоже примерно в это время выбросил в форточку обрывки… – ответил откровением на откровение Мегре.

– Обрывки чего?

Комиссар рассказал ему свой сон. Слушая, Люка думал, что на самом деле случилось с ним самим около трех часов назад. Увидев взмывшие в небо клочки бумаги, он вспомнил свое отрочество, или, вспомнив свое отрочество, разорвал в клочки только что написанное письмо и бросил их в окно?

– Не знаю, – ответил он, поморгав. – Но я знаю, что эта девушка, назвавшаяся Карин Жарис, наша пациентка. И она «с приветом».

– Как все мы… – вздохнул Мегре.

После полдника северный ветер угнал тучи за хребет. Стало по-весеннему тепло, уютно. Мегре посмотрев в окно на парк, выглядевший новорожденным, решил пройтись, однако ноги привели его в читальный зал, к книжному шкафу, в котором находились узкоспециальные словари. Взяв несколько ежегодников химической энциклопедии, а также том на «С», он расположился в дальнем углу читального зала за чахлой финиковой пальмой. Химического соединения под названием си-си-эйч в томе на «С» не оказалось. Не было упоминания о нем и в ежегодниках. Ставя книги на место, комиссар углядел в одной из них закладку – половинку светло-фиолетового листка для заметок. Вытащил ее, почему-то воровато оглянувшись по сторонам, прочел четкую карандашную надпись: «См. также фармакологическую энциклопедию», осклабился:

– Есть!

В фармакологической энциклопедии статья о си-си-эйч действительно нашлась, причем, как заметил Мегре, книга открывалась на вмещающей ее странице многие разы, и открывалась только на ней или соседних страницах. В статье говорилось, что данное химическое соединение, относимое к группе стероидных половых гормонов, впервые было синтезировано в 1965 г. доктором Анри Переном в виде белого порошка, не имеющего ни вкуса, ни запаха. По всем видимостям, фармакологические его свойства позволяли успешно бороться с большинством старческих заболеваний, а именно с атеросклерозом, артритом, болезнью Альцгеймера, как количественными расстройствами памяти (гипомнезия, амнезия), так и качественными (искажения памяти, ложные воспоминания). Однако через год средство было запрещено к применению в фармакологии из-за ряда побочных действий (регенерация тканей, галлюцинации, параноическое воображение, неожиданная смерть).

Вернув книгу на место, Мегре подошел к библиотечной стойке, попросил подшивку газеты «Фигаро» за 1966 год. Фрекен Свенсон, добровольно принявшая на себя обязанности библиотекарши, выдала ему соответствующий микрофильм, пытливо вглядываясь в лицо, повела в просмотровую кабину. Листать фотографии пришлось долго, однако настойчивость комиссара была вознаграждена. В одном из декабрьских номеров газеты, он обнаружил статью, в которой говорилось, что после запрещения си-си-эйч, доктор Перен, jeune loup [12], не опустил рук, но продолжает свои фармакологические исследования на юго-востоке Франции в одной из частных клиник, и, судя по откликам коллег, продолжает довольно успешно. Просмотрев затем «Фигаро» за 1967 год, комиссар счел задачу выполненной. До ужина оставалось еще около часа, из головы не выходили «искажения памяти и ложные воспоминания»; чтоб избавиться от них он решил прогуляться, хотя к этому времени северный ветер, угомонившийся, было, после полдника, уже деловито сживал со света приблудившуюся весну.

Выйдя из здания, Мегре постоял на лестничной площадке, обозревая парк и небо, укатываемое тяжелыми катками черно-серых туч; лишь на юге они уступали солнцу зябко синевшую твердь, затем повернулся к зданию, чтобы рассмотреть барельеф, украшавший перемычку портала.

На нем, как и на таковом Собора Парижской Богоматери, были изображены усопшие, поднятые из могил трубным гласом ангелов. Мегре, чудом избежавшему смерти, стало зябко. Подняв воротник, он спустился в парк, пошел по дорожке к лесу. Сосны на его краю выглядели стойкими солдатами, готовыми перейти Альпы вдоль и поперек. От «Трех дубов слышались порывы вальса «Вино, любовь и песни». Ворон парил высоко в небе, временами скрываясь в облаках. Под ногами шуршали разноцветные листья – профессор до поры до времени запрещал метле Садосека вмешиваться в дела осени. У самой бровки леса, левее хижины садовника, копал яму разрумянившийся от работы Рено-Клодин из 211-го номера. Мегре, подойдя поближе, заложил руки в карманы пальто, склонил голову набок, простецки заулыбался – он любил смотреть, как работают люди.