Марк Хэддон - Крушение пирса

Люди с изумлением смотрят себе под ноги, чувствуя, как стонет дерево и металл. Затем вдруг ненадолго воцаряется тишина, как если бы само море затаило дыхание перед новым рывком, и после этого краткого затишья раздается раскат поистине библейского грома — это подломились опоры под западной частью променада, и теперь вся она широким полукругом обваливается в море. Женщина и трое детей, стоявшие у перил, сразу падают в воду. Еще шесть человек сначала повисают на краю образовавшегося полукратера, цепляясь ногтями за осыпающийся, расколотый в щепы деревянный настил, но потом тоже падают вниз. Сквозь черные щели в уцелевших досках и балках видно, как три фигурки мечутся в темной воде, четвертая покачивается на поверхности лицом вниз, а пятое, безжизненное тело самым неестественным образом обвилось вокруг поросшего водорослями стояка. Остальные, наверное, так и остались под водой — то ли не сумели всплыть, то ли за что-то зацепились. Какой-то мужчина бросает с пирса вниз один за другим пять спасательных кругов. Но основная масса отдыхающих, побросав свои пожитки, стремится поскорее покинуть пирс — променад буквально усыпан бутылками, солнцезащитными очками и картонными коробками из-под чипсов. Чей-то кокер-спаниель бегает кругами, волоча за собой синий поводок.

Двое мужчин помогают пожилой даме выбраться наверх, когда настил снова проваливается прямо у них под ногами. Собственно, женщину успевает подхватить тот, что пониже ростом и с бородой; одной рукой он вцепляется в когтистую лапу чугунной скамьи и повисает, второй рукой держа женщину, пока какой-то храбрый юноша, наклонившись над провалом, не протягивает ему руку, а потом помогает бородачу и женщине взобраться на настил. А вот спутник бородача, тот, что повыше ростом, в штанах с подтяжками и в рубахе с закатанными рукавами, ни за что схватиться не успевает и соскальзывает по вспучившимся доскам настила вниз, однако острый обломок сломанных перил прерывает его полет, вонзившись ему в поясницу. Несчастный извивается, как рыба на крючке, но ни у кого не возникает желания спуститься вниз и помочь ему. До него слишком далеко, обрыв слишком крутой, а балки слишком ненадежны. Какой-то мужчина прикрывает рукой глаза своей маленькой дочери, не давая ей на это смотреть, и уводит ее.

Служители суетятся возле колеса обозрения, пытаясь вытащить людей из зависших гондол. Они вызволяют их из каждой гондолы по очереди, но те, что висят на самом верху, ждать не желают и постоянно вопят в испуге; а те, кому кажется, что они повисли достаточно низко, тоже не желают ждать и самостоятельно выпрыгивают из гондол; в итоге многие получают вывихи, а у одного явно сломано запястье.

На берегу уже собралась изрядная толпа; все смотрят на ужасающий провал, внезапно изменивший знакомый и приятный вид. На пирсе по-прежнему мигают веселые разноцветные огоньки, и оттуда все еще доносятся негромкие звуки «Императорского вальса» Штрауса. И лишь пятеро каких-то мужчин, на ходу сбрасывая обувь, рубашки и брюки, бросаются в волны прибоя и плывут на помощь утопающим.

Вдоль центральной линии пирса вытянулись вереницей семь разукрашенных бельведеров — этакий «хребет», перегораживающий его пополам. Однако край пирса, что расположен к западу от этого «хребта», теперь стал непроходимым, и все, кто в момент обвала оказались на дальнем конце променада, теперь устремляются к узкому бутылочному горлышку прохода с восточной стороны пирса, думая только о том, как бы добраться до турникетов и вылезти на набережную, обретя и спасение, и твердую почву под ногами. Естественно, в самой узкой части прохода начинается давка; одни, споткнувшись и утратив опору под ногами, падают, а другие, те, что сумели удержаться на ногах, вынуждены либо идти по телам упавших, либо остановиться, и тогда их, в свою очередь, затопчет напирающая толпа.

Прошло всего шестьдесят секунд, но уже как минимум семеро погибших; те трое, правда, все еще барахтаются в воде. Жив пока и бедолага в подтяжках и в рубашке с закатанными рукавами, но ему явно недолго осталось. Восемь человек — трое из них дети — затоптаны обезумевшей толпой.

Один из семи бельведеров сильно накренился, легкая металлическая конструкция до такой степени искорежена, что в его двадцати двух окнах одно за другим начинают взрываться стекла.

Старший менеджер открыл служебный проход позади турникета, и люди, сумевшие избежать страшной опасности, рекой изливаются на тротуар — растерзанные, окровавленные, с расширившимися от ужаса глазами. Какой-то мужчина выносит на руках сынишку. Девочка-подросток с открытым переломом правого бедра — осколки кости торчат, прорвав кожу, — потеряв сознание, повисла на плечах поддерживающих ее мужчин.

Читать дальше