Эдгар Доктороу - Уэйкфилд

Тут я мог бы спокойно отпереть заднюю дверь и наведаться на кухню, ведь в доме наверняка все еще спали. Вместо этого я поднял крышку мусорного бака и обнаружил свой вчерашний обед, вываленный прямо на пластиковый пакет так, что порядок, в котором он был разложен на тарелке, ничуть не нарушился: по кругу лежали поджаренная на гриле телячья отбивная, половина печеной картофелины белой мякотью вверх и кучка зеленого салата в масляной заправке. Могу себе представить выражение лица все еще сердитой после утренней перепалки Дианы, явившейся сюда, чтобы избавиться от еды, которую она, как дура, готовила для своего благоверного.

Интересно, на каком часу ожидания ее терпение лопнуло? Каким запасом времени она пожертвовала в мою пользу? Другая, возможно, отправила бы обед в холодильник, но не такова была Диана: я жил в тисках ее правосудия, не зная покоя, как заключенный, в камере у которого всегда горит лампочка. То я не интересовался ее работой, то кривил душой, то надменно вел себя с ее матерью. Или: в погожую осеннюю пору убивал выходные у телевизора, за дурацким футболом. А еще не хотел, чтобы перекрашивали стены в спальнях. Пусть так, но если она считает себя ярой феминисткой, к чему так ревностно следить за тем, открыл ли я перед ней дверь, помог надеть пальто или нет?

Потребовалось всего-навсего постоять перед домом тем прохладным ранним утром, чтобы понять ситуацию в целом: Диана сознавала, что вышла не за того. На свой счет я не заблуждался — я, конечно, не подарок, — но даже ей следовало бы признать, что со мной не бывает скучно. И потом, какие бы проблемы у нас ни возникали, они никогда не были связаны с сексом, которому мы отводили значительное место в жизни. Может, я питал иллюзии, полагая, что секс — фундамент прочного брака?

Когда в голове творится такое, трудно заставить себя войти в дверь и объявить, что пришел домой. Укрывшись за гаражом, я позавтракал окоченевшей телятиной и картошкой. С Дианой меня познакомил мой лучший друг Дирк Ричардсон, которого я знал еще со школы. Поскольку она с ним встречалась, я приглядывался к ней с особым вниманием. На мой взгляд, она была хорошенькая, очень привлекательная, мило улыбалась, светло-каштановые волосы собирала сзади в хвост и отличалась прекрасной фигурой, в чем можно было убедиться, взглянув на нее даже мельком, однако на мысль о возможности серьезных с ней отношений меня натолкнул явный и глубокий интерес, который проявлял к ней Дирк. Вначале Диана неизменно отвечала мне отказом. Но потом, когда я сказал, что получил разрешение от Дирка пригласить ее куда-нибудь, сменила гнев на милость. Я, конечно, соврал. В итоге, когда они с Дирком уличили меня в предательстве, положение сильно ухудшилось: в последовавшем далее и затянувшемся на многие месяцы соперничестве мы разрывали бедную девушку между собой, образовав самый несчастный треугольник, какой только можно вообразить. Что и говорить — все трое были еще детьми. Я едва окончил юридический в Гарварде, Дирк получил первую работу с испытательным сроком на Уолл-стрит, Диана трудилась над диссертацией по истории искусств — кто мы были такие? Юнцы, видевшие себя в будущем обитателями респектабельных кварталов Ист-Сайда. Временами Диана отказывалась от свиданий со мной, временами — с Дирком или вообще ни с кем из нас не встречалась. По прошествии лет очевидно, что все это было в порядке вещей: дрейфующих по воле гормональных приливов двадцатилетних людей прибивало то к одному, то к другому берегу.

Я не знал, спала ли Диана с Дирком до того, как я вклинился в их отношения, — теперь-то у меня нет сомнений, что ни с кем она не спала. Однажды, в припадке вдохновения, я ляпнул Дирку, что провел прошлую ночь с Дианой. Когда он высказал ей свое возмущение, она, конечно же, стала все отрицать, а он не поверил, тем самым продемонстрировав отсутствие душевной чуткости и неспособность оценить по достоинству личность, с которой имеет дело. Дирк совершил роковую ошибку, усугубившуюся еще и тем, что пытался на Диану давить. Равно как и все мы, ее сверстники, Диана не была девственницей, но, как я потом выяснил, опыт у нее тоже отсутствовал, хотя ее сексуальная неискушенность вполне могла бы быть притворной. В любом случае, нельзя навязываться женщине, если рассчитываешь увидеть ее снова. Вторая ошибка Дирка, перед тем как он выпал из нашей жизни, состояла в том, что он мне врезал. Хотя ростом я был повыше, он был тяжелее и успел пару раз свалить меня с ног, пока кто-то его не оттащил. Так я был бит первый и последний раз в жизни, хотя с тех пор мне не раз угрожали. Фингал под глазом вызвал у Дианы нежные чувства. Наверно, она решила, что мое тактическое лукавство свидетельствует о моей преданности, и, как только ее прохладные губы коснулись синяка на моей щеке, я почувствовал, что никогда еще не был так счастлив.