Мэри Стюарт: Дерево, увитое плющом

«Мое прошлое не отягощено ничем подобным. У вас всех блудных сыновей и дочерей так приветствуют дома? Я… Вы, по-моему, не собирались заколоть жирного тельца для Арабеллы? Вы сказали Арабелла?»

«Аннабел. Да, похоже, не собираюсь. — Он отвернулся, стал внимательно рассматривать пару лебедей у дальнего берега озера. — Вам должно было показаться, что я пытался напугать ее всеми этими разговорами».

Это было утверждение, а не вопрос, но я все-таки ответила: «Да, действительно».

«Надеюсь, вы не подумали, что я серьезно говорю всю эту чепуху?

«Не зная обстоятельств, не имею ни малейшего представления. Но у меня определенно создалось впечатление, что эта скала слишком высока, а дорога слишком длинна».

«Да ну?» Наконец-то начал проявляться ирландский юмор. Молодой человек повернул голову, наши глаза встретились.

Со злостью я обнаружила, что опять волнуюсь. Ведь очевидно же, что даже если этот избыточно романтический юноша был способен на убийство пять минут назад, намерения свои он отбросил. Улыбался, на полную силу включил ирландское обаяние и до такой степени выглядел мечтой каждой девушки, что это просто не могло быть правдой. Предложил сигарету и сказал, отрепетировано приподняв бровь: «Вы меня простили? Не собираетесь сразу убежать?»

Конечно, лучше всего было бы немедленно удалиться. Но ситуация больше не казалась опасной, даже возникали сомнения, была ли она таковой. Я уже достаточно глупостей наделала для одного дня, еще глупее повернуться и уйти, тем более что трудно сделать это с достоинством. Кроме того, когда притих испуг, его место заняло любопытство. Кое-что я хотела выяснить. Не каждый день на человека нападают, принимая его за двойника, скорее всего умершего несколько лет назад. Поэтому я осталась на месте, ответила на извиняющуюся улыбку и приняла от молодого человека сигарету.

Я опять уселась на старое место, он устроился на Стене в ярде от меня, а колли — у его ног. Он сидел ко мне вполоборота, обхватив руками поднятое колено. Сигарета висела в углу рта, дым поднимался мимо прищуренных глаз. «Остановились поблизости? Нет, вряд ли, все уже заговорили бы… Ваше лицо хорошо здесь знакомо. Значит, приехали просто на один день? Вы здесь в отпуске?»

«В некотором роде. Вообще-то я работаю в Ньюкасле, в кафе. Сегодня мой выходной».

«В Ньюкасле? — Он повторил это с искренним удивлением. — Вы?»

«Да. А почему бы, ради Бога, и нет? Хороший город».

«Конечно. Просто… учитывая обстоятельства, кажется странным, что вы решили приехать в эту часть мира. Что привело вас сюда?»

Короткая пауза. Я заявила резко: «Знаете, по-моему, вы мне до сих пор до конца не поверили. Поверили?»

Он не сразу ответил, смотрел, прищурившись, сквозь дым сигареты. Я встретилась с ним глазами. Медленно разжал руки и вынул сигарету изо рта. Стряхнул пепел, посмотрел, как он в воздухе превращается в ничто. «Да, я вам верю. Но не стоит обвинять меня за грубость и странный взгляд. Довольно сильное ощущение — наткнуться на двойника того, кого хорошо знал».

«Поверьте, еще страннее узнать, что у тебя есть двойник. Как ни смешно, это почему-то обидно».

«Я об этом не думал, но, пожалуй, вы правы. Я бы, пожалуй, взбесился, если бы узнал, что меня — два».

«Верю. — Я улыбнулась. — Это насилие над индивидуальностью. Оскорбляет примитивное ощущение, как его назвать? Единичности? Уникальности? Каждый хочет, чтобы им самим был только он и никто еще. А это похоже на неприятное волшебство. Чувствуешь себя, как дикарь с зеркалом или как Шелли, который увидел Doppelgunger однажды утром перед завтраком».

«Правда, увидел?»

«Он так утверждал. Предполагалось, что это злое предзнаменование, может быть даже предвестие смерти».

Молодой человек усмехнулся: «Рискну».

«Господи, да не вашей же смерти. Кто встречает образ, тот и умирает».

«А это я и есть. А вы образ, не так ли?»

«Вот то-то и оно, в этом самая суть. Это-то и обидно. Никто не хочет быть «образом», всем хочется быть оригиналом».

«Все правильно. Вы настоящая, а Аннабел — призрак. Она умерла».

В этой фразе шокировали не столько подбор слов и небрежность, сколько отсутствие чего-то, что должно бы там быть. Эффект поразительный и определенный, будто он грязно выругался. Мне стало неудобно, и я сказала: «Знаете, я не хотела… Должна была понять, что мои слова вам будут неприятны, даже если… Если вы не ладили с Аннабел. В конце концов, она ваша родственница, кузина, вы сказали?»

«Собирался на ней жениться».