Зульфю Ливанели - История моего брата

Я понял, что стройка давно закончилась и офис закрыт. Получается, у меня не было никакой возможности что-то узнать без поездки в Борисов. На следующее утро я улетел в Москву, а оттуда в Минск. Всю дорогу я размышлял об Ольге и Людмиле. Я думал, что надо бы связаться с тобой, но не знал, как это сделать. Наверное, ты уже вернулся в Турцию или работал на стройке в другом городе России. Все это я мог узнать только в Борисове. Ответ на все вопросы был там.

В минском аэропорту я взял такси. Под колесами скрипел лед, белорусские леса и равнины были засыпаны снегом. Снежным был даже туман в воздухе. Мы ехали медленно. Минский шофер знал пару слов по-английски.

Когда мы добрались до Борисова, я первым делом попросил его поехать к старым офицерским общежитиям. Там я выскочил из машины, попросил водителя подождать и с сжавшимся сердцем отправился к Ольгиному дому.

В парадной, как и прежде, пахло капустой. Казалось, с прежних дней здесь ничего не изменилось. Однако дверь мне открыла незнакомая женщина.

– Ольга, Ольга? – бросился я к ней.

Женщина что-то сказала по-русски, я разобрал несколько раз произнесенное «нет, нет». Впрочем, я и предполагал подобное, потому что после смерти отца Ольга не имела права здесь оставаться.

Не обращая внимания на растерянную женщину, я сбежал вниз по лестнице и вернулся с шофером.

По дороге я поведал ему о своей проблеме. Рассказал, что ищу Ольгу Павловну, что отец ее был офицером и прежде они жили в том доме. Я вновь нажал на звонок, открыла та же женщина. Водитель перевел мои слова, однако ее грустное выражение лица и отрицательный жест головой лишили меня последней надежды. Их семья вселилась в эту квартиру примерно год назад, ее муж был капитаном, прежних жильцов они не знают. Кто такая Ольга, где она находится – у нее нет ни малейшего представления.

Из района, где жили офицеры, я ехал сильно разочарованным. Тем не менее я описал водителю место, где была наша стройка, подозревая, что и там меня ждет большое разочарование. Я оказался прав: на месте стройплощадки и общежития для инженеров был большой современный квартал, почти город. Я вновь пообещал водителю хорошее вознаграждение и сумел убедить его пойти узнать, не остался ли кто-нибудь из представителей строительной компании. Может быть, фирма оставила хотя бы небольшой офис поблизости?

Когда водитель ушел на поиски, я принялся бродить между новыми домами, утопая по щиколотку в снегу. Я смотрел на новые жилые дома, на которые мы потратили столько труда, и вспоминал счастливые дни, которые мы проводили здесь с Ольгой и с тобой. Людмила оставалась для меня большой загадкой. Вскоре вернулся водитель и сказал, что никого не нашел.

Тогда мы вновь по скрипучему льду, пробираясь сквозь снежный туман, вернулись в Минск. В Борисове делать было больше нечего. Все ответы были в Москве, и мне следовало поехать туда как можно быстрее. Однако в тот день самолетов в Москву больше не было. Мне пришлось остаться на ночь в Минске, а утром сесть на первый самолет. Водитель, который начал уже сочувствовать моему бедственному положению, отвез меня в тот самый отель, где мы бывали раньше.

В отеле сотрудник стойки администрации заговорил со мной по-русски. Должно быть, он принял меня за монаха, огромное количество которых внезапно появилось в бывшем Советском Союзе.

Та ночь для меня прошла очень трудно. Каждый угол, каждый коридор гостиницы и ее особенный запах, проникавший везде, напоминал мне те дни. Я попросил себе номер «308», ту самую комнату, где мы с Ольгой впервые спали в одной кровати.

Я сидел в баре на первом этаже и пил водку. Там больше не было веселого музыканта с танцующим пианино. В баре было тихо, никто не играл песню «Via Con Me».

Изрядно напившись, я поднялся к себе в номер. Долго вспоминал нашу первую ночь, Ольгины слезы, то, как позвонил тебе, то, как мы позвали Людмилу. Что затеяла эта женщина? Что было причиной такой ненависти ко мне? С какой целью она все это сделала? Но самым главным оставался вопрос: переводила ли она Ольге мои слова так, как надо?

Следующим утром я улетел в Москву и направился прямо в головной офис нашей фирмы. Как ты думаешь, кого я там нашел? Ну извини, ты и так это знаешь, потому что мы сразу позвонили тебе и ты узнал, что я жив.

Некоторые события в моей памяти совершенно спутаны. Прости меня! Динч меня сначала не узнал, а потом с радостью обнял. Ты знаешь, какие у него добрые глаза: так вот – он чуть не плакал.