Илья Стогоff: Рич & Бьюти. История мира в 9 найт-клабах

Пятнадцать лет назад музыканты считали, что это возможно: быть и богатым и независимым одновременно. Вчерашние подпольщики верили, что продюсеры — это не враги, которые пришли за копейки купить их души, а верные соратники, которые просто помогут вылезти из нищеты. Рок-звездам никто не объяснил, что раз ты мечтаешь о больших деньгах, то не удивляйся, если ничего, кроме денег, и не получишь. Ведь тот, кто хочет большой телевизионной популярности, обязательно добьется ее. Но лишь для того, чтобы потом смотреть на себя по ТВ, поджимать пальцы от неловкости и мучиться: ну зачем я туда поперся? Чтобы вот так вот по-кретински выглядеть, да?

Тех, кто не успел выскочить из захлопывающейся мышеловки, сегодня вы можете видеть в нелепых трансляциях праздничных концертов или рекламе черт знает чего. Выглядят они не очень. Те, кто выскочить успел, по большей части мертвы. Легенды Рок-клуба Свинья и Рикошет спились и умерли забытыми, никому не нужными. Егор Летов надолго замолчал, а потом во сне захлебнулся рвотой. Оба пути оказались тупиковыми. Кривляешься ли ты на сцене перед равнодушными болванами, или убиваешь себя алкоголем в подвале, продюсер в любом случае получит то, что ему причитается. А ты — нет. Потому что именно продюсер, а не ты, является главным действующим лицом этого спектакля.

Более жалкого зрелища, чем рок-клубики середины 1990-х, трудно было и вообразить. Чумазый зал, часто подвальный. Копеечный вход, внутри накурено, теплое бутылочное пиво в баре. После нескольких бутылочек прыщавые посетители перестают обращать внимание на то, что концерт задерживают и вместо заявленной в афише группы выступает другая, точно так же никому не известная.

Впрочем, здесь же, совсем рядом с этими заведениями функционировали другие клубы. Совсем-совсем другие. Там играла другая музыка, и жизнь там была тоже совсем иной: в начале 1990-х в России началась эра техно.

Пионеры рейва любят вспоминать эпизод почти двадцатилетней давности, когда в квартиру братьев Хаас на Фонтанке постучался культовый на тот момент музыкант Вячеслав Бутусов. Его группа «Наутилус Помпилиус» находилась тогда на пике. Бутусов привык к тому, что куда бы он ни пришел, его везде узнают, принимают, наливают выпить, а потом еще и будут долго благодарить за визит. Но вот с Хаасами этот фокус не прокатил. У них в квартире тогда играла музыка, похожей на которую больше не было нигде в СССР. Именно они изобрели то, что сегодня называется «русский рейв». Так что никакие Славы Бутусовы со своей стухшей рок-н-ролльной славой им были не указ.

С самых что ни на есть сталинских времен музыкальная карьера в нашей стране передавалась, как грипп: из уст в уста. Легенды эстрады загодя готовили себе смену, находили учеников, и ситуация не здорово отличалась от армейской: если хочешь стать «дедушкой» и чтобы салаги пришивали тебе подворотничок, то сперва сам побудь салагой и вдоволь попришивай воротнички тем, кто старше. Легенды джаза приняли эстафету от монстров совсем уж допотопной эстрады, а потом передали ее первым ВИА, а уж те пригрели первых звезд рок-н-ролла, и так далее. Пугачева давала путевку в жизнь юным волосатикам, а те в благодарном экстазе припадали к ее царственной руке. Но возможно это было лишь потому, что некогда совсем юная Алла и сама точно так же припадала к руке еще более царственной Клавдии Шульженко.

Но вот на рейверах эта цепочка, наконец, прервалась. Эти ничью руку целовать не собирались принципиально. Считали, что всего в состоянии добиться сами. В ту ночь, когда на рейв к Хаасам пришел любимец Пугачевой Вячеслав Бутусов, функции фейс-контроля осуществлял крепкий парень Миша Воронцов (будущий DJ Миха Ворон). Вместо того чтобы попросить у Бутусова автограф, а у Пугачевой — возможность выступить в Кремлевском дворце съездов, Миша дальше порога рокзвезду не пустил, велел валить, откудова пришел, а напоследок еще и пригрозил, что вот сейчас догонит и даст пендаль.

Да и с чего бы ему робеть перед старшими по званию? Предыдущая страна рушилась на глазах, а удастся ли на ее руинах построить что-нибудь путное, никто тогда еще не понимал. На кой хрен диджею Михе Ворону нужен был Кремлевский дворец съездов, если самые важные вещи на свете той зимой происходили ни в каком не в Кремле, а в той самой квартире, куда он не пустил Бутусова?

На весь умиравший СССР тогда имелся всего один комплект диджейской аппаратуры («вертушки» плюс простенькая саунд-система). И стоял этот комплект именно у Хаасов на Фонтанке. Первым научиться на всем этом играть попробовал старший из братьев Алексей. Правда, диджеем он так и не стал. Освоил всего несколько трюков, научился сводить пластинки, чтобы играли в стык, без пауз, и на этом успокоился. Для домашних вечеринок, которые он устраивал у себя дома, этого было достаточно.