Самия Шариф - Река слез

— Извините, если я чем-то вас расстроила.

— Все нормально. Вы ведь просто хотите поддержать разговор, но, сами того не желая, касаетесь больной темы. Я хотела бы немного поговорить с вами. Мне это очень нужно. Ни с кем я не разговаривала об этом, кроме как со своей матерью.

— Если хотите выговориться, слушаю вас, — сказала я, положив ей руку на плечо.

— Знаете, почему я лечу в Египет? Чтобы выбрать новую супругу для своего мужа…

Слезы потекли у нее по щекам вместе с тушью. Я достала из сумочки бумажную салфетку и принялась вытирать ей щеки.

— Перестаньте, прошу вас. Иначе я расплачусь вместе с вами. Безвыходных ситуаций не бывает.

— Мои проблемы сведут меня в могилу. Мне кажется, я совсем потеряла интерес к жизни.

— Расскажите мне все, а я постараюсь вам что-нибудь посоветовать, исходя из своего опыта.

— Два года назад мне удалили яичники, и мой муж не может смириться с тем, что я не смогу подарить ему мальчика, как он хотел в начале нашего супружества. Он говорит, что для того, чтобы быть счастливыми, супруги должны иметь как минимум четверых детей. Он хотел троих мальчиков и одну девочку. Господу было угодно, чтобы у нас родилась только девочка.

— Но, Гуда, вы ведь живете во Франции, где закон запрещает иметь более одной супруги.

— Я знаю, но он рассчитывает оставить вторую жену в Египте. Я больше не жду от будущего ничего хорошего. Я и в самом деле не знаю, что будет со мной после этой женитьбы. Глядя на дочь, я иногда жалею, что она не мальчик. Тогда муж не женился бы снова. Я уже не говорю о том, что меня ожидает в этом любовном треугольнике, нелогичном и унизительном.

— Никогда не жалей, что у тебя дочь, Гуда. Никогда. Это очаровательный ребенок. И я уверена, что во Франции ее ждет прекрасное будущее. На твоем месте я бы не соглашалась с решением мужа. Скажи ему, что ты против. А если он будет настаивать, потребуй развода.

— Ты смеешься? Да он охотно со мной разведется. А что потом? Куда я пойду? Мой отец умер, мать в Египте, она очень больна. Мы с мужем помогаем ей.

— Знаешь, Гуда… Не так давно я была такой, как ты. Уязвимой и неспособной адекватно реагировать на окружающее и принимать решения. Мне казалось, что без супруга и родных я стану никем. Но теперь я знаю, что это не так. Я знаю, на что способна женщина.

Я очень хотела, чтобы до нее дошел смысл моих речей, но в конечном итоге я осознала бесполезность своих усилий. Ведь не так давно я была в гораздо худшем положении, но все даваемые мне советы слишком мало значили для меня, чтобы к ним прислушиваться.

Я смотрела на девочку, такую маленькую, осознавая, как глубоко горе ее матери. Эта сцена напомнила сказанное мне однажды Амалью:

— Я всегда хотела быть мальчиком. Если бы я была мальчиком, я бы ничего не боялась, а когда выросла, стала бы мужчиной. Я бы работала и ни перед кем не отчитывалась. Я бы женилась, любила бы свою жену и каждый день покупала бы ей цветы.

Гуда также хотела бы иметь сына вместо дочери. Что странного в желании занять лучшее место под солнцем? Как не желать судьбы более благосклонной, пусть мы и приговорены к второстепенным ролям, остающимся нам после того, как мужчины выбирают те, что получше?

По большому счету, я ничего не могла сделать для Гуды, кроме как выслушать.

— Ты знаешь, я думаю, что было бы хуже, если бы он сам поехал в Египет выбирать себе невесту. А так я сама займусь этим и, возможно, мне повезет. Я постараюсь, чтобы она была женщиной понимающей и не эгоисткой.

— Прекрасная мысль.

— И лучше, чтоб она была не так красива, как я, — добавила она со смехом.

Я смотрела на молодую женщину, которая продолжала смеяться, и загрустила. Если это единственное утешение — осознавать себя красивее, чем вторая жена мужа… Теперь уже я не сомневалась: она считает, что нужно принимать вещи такими, какими они есть. Когда на женщину обрушивается несчастье со всеми вытекающими последствиями, она думает, что это судьба или Божья воля. Большинство женщин даже не догадывается о том, что на самом деле это нарушение их самых элементарных прав.

Сделав очередной кульбит, мои мысли перенесли меня на несколько лет назад, в Алжир.

С нами по соседству жила семья, которой я не могла не восхищаться, считая мужа и жену идеальными возлюбленными. Более десяти лет они были счастливы в браке.

Однажды вечером, на Рамадан, побывав в гостях у матери, супруга возвращалась домой. Но стоило ей сунуть ключ в замочную скважину, как ее муж приоткрыл дверь, не давая ей войти.