Дорис Лессинг - Любовь, опять любовь

В траве рядом с ямой валялся толстый дубовый столб, очевидно, уже послуживший где-то в другом месте, но очищенный и заново пропитанный креозотом. Стивен и старший из сыновей, Джеймс, подняли столб и опустили в яму. Все четверо принялись закидывать яму камнями, утрамбовывать их, выравнивая столб, затем засыпали яму землей и снова утрамбовали. Окончив работу, Джеймс сказал:

— Мама велела к двенадцати вернуться.

— Хорошо, свободны. Не забудьте инструмент убрать.

Мальчишки подобрали орудия труда и направились к дому, сознавая, что за ними наблюдают. Стивен взвалил на плечо старый столб, извлеченный из земли, и, придерживая его одной рукой, тоже направился к дому.

— Я обучаю сыновей всему, что умею сам, — как бы оправдываясь, заметил он.

— Опасаетесь, что им придется зарабатывать на жизнь физическим трудом?

— Кто знает, что случится в жизни…

— Ас кем вы беседовали утром?

— Интересно, какое мнение вы составили о нем. Это Джошуа. Сосед. Он арендует у нас часть земель. Мы обсуждали условия аренды на следующий год. — Пауза. — Тот самый, за которого собиралась выйти Элизабет. — Он дал Саре время переварить это сообщение, затем бросил на нее быстрый взгляд, проверяя реакцию гостьи. — Не повезло бедной Элизабет. Была бы сейчас маркизой. Леди Элизабет. Кстати, Джошуа весьма богат. Намного богаче меня. Брак у него не сложился, так что, как выяснилось, лучше бы ему было жениться на Элизабет.

— У них общие вкусы?

— Да, много общего. Он помешан на скаковых лошадях, и Элизабет тоже к ним питает склонность. Но ей пришлось ограничиться мною. При Джошуа она была бы как раз на своем месте. — Они подходили к дому. — Бедняжка Элизабет. Как я могу обижаться за Нору? С ее точки зрения было бы нечестно, выйдя за меня, связываться с соседом. А Нора — это в пределах честной игры, по правилам, так сказать. — Он остановился, упер столб торцом в землю, поддерживая его плечом и рукой — настоящей рукой мастерового. Одежда на нем поношенная, потертая, тоже рабочая, попахивающая рабочим потом. Стивен оглядел дом. — Очень неплохой дом.

— Бесспорно.

— Как вы думаете, эта девушка видит меня отдельно от дома?

— Вы хотите спросить, любит ли вас Сюзан лишь ради вас? Разумеется, нет.

— А вы?

— Вы забываете, что я с вами познакомилась намного раньше, чем с этим домом.

Сельская тишина, разбавленная привычными сельскими шумами. Жужжание насекомых. Пение птиц. Реактивный самолет высоко в небе. Трактор где-то в дальнем поле.

— Вы знали, что Сюзан намерена выйти за меня замуж? Что вы на это скажете?

— Мечты, фантазии.

— А если я решусь на ней жениться? — Стивен снова взвалил столб на плечо, поднес его к штабелю дров, заготовленных на зиму, положил трухлявое, изъеденное червями дерево наземь, отряхнул руки. — В любом случае смешно. Меня так и толкает туда, где смешно. Ночью просыпаюсь и смеюсь. Можете себе такое представить? Что-то такое творится… — Он стоял перед Сарой, глядел ей прямо в глаза. — Где-то как-то я, конечно, выгорел дотла. — Она не знала, что сказать, как комментировать. — Дотла, — повторил он, отворачиваясь.

К несчастью, когда из-за плотно закрытых дверей проникают в повседневность крупицы скрытых истин, они настолько противоречат устоявшимся понятиям, что их не воспринимают всерьез. Дурной тон! Преувеличение! Мелодрама!.. Они иной структуры, они не стыкуются с восприятием.

Кроме того, сегодня он казался столь же полон сил и энергии, как и Элизабет.

Сара прогулялась по тенистым сельским дорогам до городка, перекусила в ресторанчике отеля, подумала, что это простое и доступное наслаждение и что скоро оно снова откроется ей в полной мере, можно будет оставаться цельной и спокойной, не страдая от того, что душа ее разрывается на части из-за отсутствия рядом Генри. Домой она вернулась к чаю. Элизабет и Нора устроились под каштаном за основательно уставленным столом. Они обрадовались компании, усадили Сару с собой. Сара понимала, что разумная Элизабет непременно использует эту возможность для получения интересующей ее информации. Обычно Элизабет и Нора казались совершенно различными — Нора более мягкая, материнского заботливого типа, — но сейчас они вели себя как близнецы, уставившись на Сару одинаково выжидающими пытливыми глазами. Сара не отказалась от чая, охотно болтала о Бель-Ривьере, особенно подробно остановилась на умном, дельном Жане-Пьере, таком до мозга костей французе, милом, привлекательном; уделила внимание его внешности, манерам, должностным обязанностям и полномочиям; рассказала о разногласиях и соперничестве в мэрии из-за «Жюли Вэрон»; подробно описала все три отеля, «Колин Руж», музей Жюли. Упомянула, что Сезанн работал неподалеку от Бель-Ривьера, и заметила, что это женщинам понравилось, они увидели знакомую веху в незнакомом ландшафте. Обо всем рассказала Сара, но ни словом не помянула Молли, хотя, разумеется, понимала, что Элизабет не могла не мыслить именно в этом направлении. Беседа оказалась полезной и для нее самой, ибо она смогла свести эмоциональные бури Бель-Ривьера к десятку забавных анекдотов.