Григорий Ряжский - Колония нескучного режима

А тогда, на уроке чистописания, диалог с ней был продолжен, когда она снова заняла своё место за партой под неутихающий хохот ребят. Клавдия Степановна нашла очередной повод для продолжения беседы с непокорной Гражданкиной.

— Может, ты так утомилась буквы писать, что решила кляксы порисовать? — придав лицу жалостливое выражение, поинтересовалась учительница. — Может, ты уста-а-ала? Может, тебе отдохну-у-уть пора?

— Я люблю отдыхать, — нашлась первоклассница. — А что, можно уже пойти?

И снова класс заржал. Учительница стала медленно наливаться краской:

— Зачем же ходить? Тебя на маши-и-ине повезут. Чтобы сидеть мягче и чтоб ногами меньше двигать. Куда прикажешь? К морю к Черному не желаешь поехать отдохнуть? Или на какой курорт? — Ребята захохотали, девочки схватились за животы, однако на чьей они были стороне, учительница не понимала. Сейчас ей нужно было подавить малолеткину волю и заставить уважать себя любым путём. А ещё лучше — через позор и унижение этой маленькой зассыхи. Она продолжила издевательским тоном: — Может, ваше королевское сиятельство имеет желание в Париж прокатиться? Или в Ницце какой-нибудь отдохнуть от чистописания?

Натаха встрепенулась и подскочила:

— Ага! В Ницце! Я в Ницце хочу отдохнуть! Ницца — это чего такое? Это где? Мне Ницца нравится. Можно — там?

Тут вообще все просто повалились на пол из-за парт. Клавдия Степановна, не ожидавшая подобной смелости от мелкой зассыхи, побелела, схватила тетрадь с кляксой и со всего размаха ударила ею по парте:

— Молчать! Я сказала, сели все по местам и захлопнули свои поганые рты! — Все испуганно сели на места, кроме Натахи. Она продолжала стоять за партой, которая была ей выше пояса. Учительница с силой вдавила её плечо вниз: — Сядь, Гражданкина, и тоже захлопни пасть! И не смей больше открывать её никогда, если я не разрешу! Это тебе ясно?

Натаха кивнула, но как-то уж совсем бесстрашно, Клавдии Степановне даже показалось, что с некоторым вызовом. С этого дня началась необъявленная война. Агрессору, учительнице чистописания и русского языка, противостояла жертва её военных приготовлений, зассыха и девранар Натаха Гражданкина.

Начиная с того дня к ней намертво приклеилось это чудное, как будто сложенное из нерусских букв прозвище — «Ницца».

Первый раз жизнь маленькой Ницце спасла фельдшер Веселова, когда той с трудом, ценой жизни Натахиной матери удалось-таки извлечь из матки заключённой Гражданкиной почти уже задохнувшегося ребёнка женского пола. Вытащила, обрезала пуповину, обтёрла, шлепнула по попке. Ребёнок задышал и пронзительно заорал. В рубашке родилась, отметила про себя фельдшерица. Она передала ребёнка помощнице, из зэчек, и прикрыла веки мёртвой Гражданкиной. А потом подумала, что хоть ребятёнок и лагерный, а жить будет долго, потому как горластый. Они такие все, кто погороластей, живей других оказывается.

В другой раз доказательство тому пришлось на лето пятьдесят четвертого. Первым Натахин крик засёк Ирод. Внезапно он сорвался с места и, оставив грибников, унёсся в глубь леса.

— Чего это с ним? — спросил Шварц, проводив пса взглядом.

— Тебе лучше знать, — подрезая боровичок, отозвался Гвидон. — Твой же кабысдох теперь. Ваш с Тришкой.

А кабысдох по кличке Ирод уже громко лаял в полукилометре от них, так, чтобы его непременно услышали. Когда они нашли его, то обнаружили перепуганную девчонку с газетным кульком, в котором болтались два сорванных подберёзовика.

— Тебя как зовут? — спросила Приска и погладила её по голове. — Ты заблудилась?

— Ницца, — ответила девчонка. — Я грибы собираю. А как назад — не знаю.

— Ницца? — удивлённо переспросил Шварц. — А ты ничего не путаешь? Другого имени у тебя нет? Обычного, человеческого.

Девочка мотнула головой:

— Нету. Я Ницца. Меня так все зовут. И я так себя зову.

— Ты что, французский язык изучаешь? — спросила Приска. — Поэтому так себя называешь?

— У нас никто ничего не изучает. У нас только русский есть. Клавдия Степанна нас учит.

— А где ваша мама, Ницца? — поинтересовалась Триш. — Или ваш папа?

— А я детдомовская. С Боровска. Я сбежала, чтоб грибов насобирать. А их нету, — она перевернула кулёк, и два подберёзовика вывалились на траву. — Хочете, вам отдам? Только вы меня назад отведите, ладно? — И улыбнулась.

— Присуль, смотри, она прям как ты улыбается, — подметил Гвидон, — и подборок похоже задирает. У тебя случайно дети не пропадали?