Анна Бялко - Обман

Чтобы избежать ненужных вопросов и расспросов, я начала спрашивать сама:

– Ну ладно, чего все я, а ты-то как? Жена, дети? Я же не знаю ничего.

– Ясное дело, не знаешь. Тебя Валька всегда сторожил, как Кощей Бессмертный. Между прочим, я на него тогда злился, теперь понимаю. Прав он был, по большому-то счету. Вон – вы до сих пор вместе. А я развелся. Дочка с женой осталась. Растет, ничего. Смешная такая, беленькая, как ты. А ты помнишь, как тогда, на первом курсе...

Весь этот треп непрерывно перемежался звонками всех трех Петиных телефонов – городского, внутреннего и мобильного. В дверь время от времени заглядывали люди, что-то спрашивали, приносили бумаги. Петька нетерпеливо отделывался и отмахивался, но в конце концов не выдержал:

– Слушай, так невозможно общаться. Сумасшедший дом, поговорить не дадут. Но я тебя так не отпущу. Ты что вечером делаешь?

Вообще-то на вечер у меня была запланирована стирка постельного белья, которое с утра плавало замоченным в ванной (стиральная машина у Марины была дореволюционных времен), и штопка колготок. В этой жизни я перестала быть «шикарной женщиной», которая даже под брюки носит только новые, нештопанные колготки, но не признаваться же было... Кроме того, в голове у меня прочно сидела еще в детстве внушенная мамой идея, что приличная девушка не должна соглашаться на свидание, назначенное на тот же день. Так что я, вздохнув, скромно, но гордо ответствовала:

– Ой, нет, Петенька, сегодня никак. Ты ж понимаешь, я не ожидала такой встречи...

– А завтра?

Я было почти согласилась – заглянув в себя, я вдруг с удивлением обнаружила, что ужасно хочется в ресторан. Пусть даже не в самый навороченный, но чтоб посидеть где-нибудь уютненько, чтоб скатерть, свечки горели, чтоб еду принесли на красивой тарелке... Вкусную... Это было тем более странно, что вообще-то я рестораны терпеть не могла. Валька ходил туда часто, чуть ли не каждый день, я же – только когда это было совсем уж необходимо. Например, когда «оч-чень ва-ажный» партнер приглашал его «с супругой». По доброй же воле – ни ногой. Никогда не понимала, почему для того, чтобы поесть, надо куда-то переться. Дома вкуснее и лучше, и люди вокруг не маячат, под локоть не мешаются и в тарелку тебе не глядят. Да еще наряжаться для этого...

Опс! Наряжаться – не наряжаться, а идти-то мне не в чем. То есть совсем. В этом костюмчике меня ни в одно место приличное не пустят, секьюрити в ресторане – это вам не редактор дамского журнала, эти враз просекут, что не по чину нарядец. Так... Что же делать? До завтра я точно ничего не придумаю...

– Нет, Петь, ты знаешь, завтра у меня тоже что-то такое... Не помню точно. Давай ближе к концу недели...

– Ну, старуха, как скажешь. В пятницу?

Сегодня был вторник, и на пятницу я согласилась.

– Так я тебе позвоню? Диктуй мобилу.

Час от часу не легче... Как я ему скажу, что у меня ее нету? Не поверит и обидится. И будет прав.

– Знаешь, я тебе лучше сама позвоню. В четверг, где-нибудь под вечер... А то, понимаешь, Валька... Вдруг нервничать начнет...

– Ох, он начнет. Ладно, записывай. Кстати, а его ты тоже с собой возьмешь? Я не против, только как-то оно...

– Нет, Петюнь, я точно буду сама по себе. Все-таки не маленькая уже, не первый день замужем.

– Ну и чудесно. Тогда целую нежно и жду звонка.

Мысль работала, как безумная. Где взять что-нибудь, ну хоть что-нибудь, что можно надеть на себя в пятницу. Хотя бы брюки черные и свитерок бы к ним... Ну, свитерок еще ладно, у Марины был какой-то серенький, почти никакой, но если платочек привязать, то сошел бы... Был бы еще платочек... Черт, а про сапоги я и вовсе молчу. Черт, черт!

Денег, даже вместе с теми, что были отложены на хозяйство, набиралось всего ничего. Примерно на брючный отворот, если считать в привычных мне масштабах. В конце концов, Арина, надо быть проще. Ближе к народу! Интересно, а на оптовых рынках брюки тоже так стоят? Но долларов сто-то все равно хорошо бы иметь... Мать что ли опять попросить... Или Марину? Нет, Марину точно не буду, хотя она бы и мои брюки могла принести... Или все-таки? Нет, не буду. Придется рассказывать, что и зачем, нет. А мать... Опять воспитывать начнет, сил моих нет. Главное, я же гонорар получу, Петя сказал – долларов триста, только через месяц примерно. А мне до пятницы... Точно, позвоню матери и возьму в долг. И платок пусть принесет, у нее есть красивый, от «Hermes», навяжу на свитер – будет как раз прилично.

С мамой мы встретились на следующий же день. Мне для этого пришлось после школы скакать на Тверскую – она туда маникюр ходит делать. Ну и опять, конечно, мама меня воспитывала. И переживала. Бедная мама, за что ей такая морока. Оказывается, Валька с Мариной были у них в прошлое воскресенье в гостях, ужинали. Папа, по ее словам, ни о чем не догадался.