Джурахон Маматов - Памирские рассказы

– Попей водички, – сказал он.

Хоть я и не чувствовал особой жажды, я прислушался к его совету и сделал несколько глотков минералки. Мы посмотрели вниз. Наша машина выглядела как спичечный коробок, и люди казались маленькими точечками, но чувствовалось, что они с интересом за нами наблюдают, так как они не расходились.

– Let’s go (Пойдем – англ.), – весело сказал Оливер, и мы продолжили свой путь на вершину.

Подниматься становилось всё труднее и труднее. Угол склона увеличивался, и мы уже цеплялись за камни. Я вспомнил документальные фильмы про альпинистов. Мы шли долго. Постепенно появился азарт и у меня.

На одном из участков, обходя огромный камень, я оказался впереди Оливера. Внезапно появились тёмные облака, накрыв нас своей тенью. Было такое ощущение, что наступил вечер, хотя часы показывали полдень. Пик скрылся из глаз, потому что облака проплывали гораздо ниже вершины. До цели оставалось совсем немного.

Подул холодный ветер, и начал капать крупными каплями дождь. Затем эти капли превратились в град, который ощутимо бил по телу. Я видел, как белые льдинки отскакивали от камней. Мы с Оливером были одеты в джинсовые куртки. Я взглянул вниз: он отстал от меня метров на семьдесят и, пытаясь защититься от града, прижался к стене скалы. Я тоже прильнул к стене, но она от града особо не защищала. Я вспомнил про рюкзак и накрыл им голову. Стало получше.

– I think, that’s enough (Я думаю, этого достаточно – англ.), – услышал я крик Оливера сквозь шум града. Мне даже показалось, что я ослышался.

– Что?! Мы же уже почти на вершине, и ты хочешь назад? – крикнул я ему в ответ. Кажется, он меня не расслышал.

– What do you think (Что ты думаешь – англ.)? – услышал я его неуверенный вопрос. Я махнул ему рукой, показывая, что продолжим восхождение. Мне уже самому хотелось покорить эту красивую вершину. Град снова превратился в дождь, а потом и вовсе прекратился так же внезапно, как и появился, хотя облака всё ещё не рассеялись. Я взглянул вниз и заметил, что Оливер потихоньку карабкается вверх. Так мы взбирались ещё некоторое время и оказались выше облаков.

О, это неописуемая красота – смотреть на облака сверху, где они оказались белыми. Сквозь просветы виднелись тёмно-зелёные полосы земли, а надо мною было синее-синее небо, которое можно увидеть только на Памире – без единого облака. Казалось, что внизу сейчас дождливая осень, а наверху – солнечное лето.

Вдруг я услышал чей-то голос, будто кто-то разговаривал. Кто бы это мог быть? Оливера ещё не было видно. Мне сразу вспомнился разговор стариков про «тутак», и я подумал, а вдруг «тутак» так и начинается, то есть со слуховых галлюцинаций. Но это были не галлюцинации.

В нескольких шагах от меня из-за большого стога хвороста показался мальчик лет десяти, а затем появилась и девушка старшего школьного возраста. Они с удивлением смотрели на меня, и я с не меньшим удивлением разглядывал их. Я застыл с открытой бутылкой минералки в руках. На мальчике был жёлто-белый полосатый свитер с протёртыми подлокотниками, откуда виднелись рукава рубашки белого цвета. Обут он был в темно-синие кроссовки с белыми полосками по бокам. На девушке было светло-зелёное длинное платье с мелкими красными цветами. Голова была покрыта платком жёлтого цвета с большими красными розами, из-под которого выпадали золотистые пряди волос. Её бледно-белое лицо имело безупречно правильные черты, и на нем особенно выделялись большие темно-голубые, под цвет неба, глаза. Между нами произошла небольшая немая сцена.

– Здравствуйте, что вы тут делаете? – автоматически вырвалось у меня на русском.

– Саломалек, – ответила девушка на памирском, – узум руси зив нафамум (Я не понимаю русский язык – пам.), – добавила она. Я перешел на памирский.

– Мы собираем тут дрова (цузм) на зиму, – продолжила девушка.

– Я помогаю сестре, – добавил мальчик. Он немного заикался.

– Внизу уже ничего не осталось, всё собрали, вот и приходится подниматься на такую высоту, – сказала девушка, разматывая моток бельевой верёвки, и затем села на кучу собранного хвороста.

Она была необыкновенно пропорционально сложена и могла бы стать украшением любого сверхмодного журнала. В тот момент все модели для меня мигом померкли. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то сказочном мире. Огромная высота, под нами белоснежные облака, синее небо… и эта красивая девушка, которая так гармонично вписывалась во всю эту небесную страну. Я заворожено смотрел на неё и думал: «Неужели это явь, не сон ли?». Когда она присела, я заметил её памирские джурабы, поверх которых были надеты такие же кроссовки, как у её брата.