Андрей Геласимов - Дом на Озерной

– Я понимаю, ты для общего дела едешь, – сказал он. – Квартиры надо всем выручать… Но ты как-нибудь там спроси… Вдруг что узнаешь.

Николай, знавший прекрасно обо всем, что произошло с Димкой, сидел перед Иваном Александровичем на своей раскладушке в одних трусах, почесывал растрепанную от беспокойных снов голову, смотрел то на пачку денег в своей руке, то на грязный гипс и молчал.

От этого утреннего молчания теперь он и хмурился. Впрочем, закон джунглей гласил «Слабому – кость», и Николай снова прихлебывал из картонного стаканчика обжигающий кофе, уже предвкушая радостное волнение полета. Он любил аэропорты и путешествия.

Единственное, что он упустил в своей стратегии победителя, – это «комплекс Рафаэля Надаля». Вернее, он даже не знал о нем. Наивно переняв манеру швейцарского теннисиста полагаться на судьбу и на обстоятельства, Николай не удосужился проследить дальше за его карьерой. Иначе бы он выяснил, что Федерер в пике своей формы сначала неожиданно проиграл молодому Надалю на грунте, а потом стал уступать ему финал за финалом уже на любом покрытии на всех чемпионатах подряд. У него появился комплекс. И как бы он ни готовился к игре, какие бы схемы заранее ни разрабатывал, в конце концов его неизбежно ожидало поражение. Виртуозные полеты к сетке спиной перестали ему помогать. Самый страшный кошмар Федерера внезапно стал явью, и у кошмара было испанское имя – Надаль.

Так любой тщательно разработанный план и самые радужные надежды на успех могут полететь псу под хвост из-за одной неучтенной детали. Испанский юноша с недобрым колючим взглядом; лукавый травматолог, всучивший вам рентгеновский снимок руки вместо ноги; олигарх местного значения, способный задержать вылет рейса, – все это могут быть звенья одной цепи, проявления той самой неведомой и всемогущей воли, на которую вы так полагались и которая в итоге посмеялась над вашей доверчивостью где-нибудь на корте чемпионата «Ролан Гаррос» или в небольшом кафе провинциального аэропорта.

– Документы предъявите, пожалуйста, – остановился рядом с Николаем милиционер. – Проверка паспортного режима.

Пока негодующего и униженного Николая под конвоем везли на Озерную, все обитатели едва не поруганного им дома собрались вокруг Михаила Семеновича. Посторонний и насмешливый наблюдатель мог бы сравнить эту группу с кучкой детсадовцев, сгрудившихся вокруг своей воспитательницы в ожидании припозднившихся родителей. Однако в таком случае обычно воспитатель рассказывает детишкам волшебные сказки, здесь же все было наоборот.

Искренне восхитившись ресурсами Михаила Семеновича, который одним телефонным звонком снял обманщика Николая с рейса, они наперебой излагали ему свою запутанную бизнес-историю, и даже ершистый обычно Степан нет-нет и вставлял фразу каким-то совершенно непривычным для него мягким голосом. Михал Семенычу даже не нужно было ничего им обещать – они сами почему-то увидели в нем притягательный образ спасителя. Они смотрели на него такими глазами, какими в новостных выпусках смотрят на президента или на премьер-министра те люди, которых принято называть «обычными» и которые оказались в кадре рядом с «небесным телом». В этом смысле они были похожи на астрономов, припавших к окуляру волшебного телескопа и даже слегка ослепших от внезапного счастья.

Михал Семенычу было торопливо рассказано про компьютеры, про таинственное исчезновение Димки в Китае, про то, что Виктор из областной администрации забрал договор, но обещал подождать, и главное – про заложенные квартиры. Михал Семеныч всемогуще молчал, улыбался, кивал и время от времени похваливал маринованные грибы Галины Семеновны.

– Уволю повара, – подмигнул он Тетерину. – Не соврал ты насчет грибов.

Неожиданность и простота его реплики была такой подкупающей, такой по-ленински человечной, что Галина Семеновна прослезилась.

Идиллию снова разрушил Николай. Охранник Михал Семеныча, ездивший за ним в аэропорт, втолкнул его на веранду, и там немедленно воцарилась тишина, как будто на белоснежной накрахмаленной скатерти вдруг появилось гадкое, отвратительное пятно.

Нервно звякнув посудой посреди этой тишины, из-за стола поднялась Томка. Она уже успела прийти в себя после поражения в казино и теперь жаждала реванша. Николай в ее глазах был еще омерзительней, чем игровые автоматы. Тем более что, в отличие от них, из него можно было вернуть вложенные средства.