Андрей Геласимов - Дом на Озерной

Томка на полном серьезе собиралась выиграть джекпот и погасить хотя бы половину кредита. Она была уверена, что это другим не везет, а ей достаточно лишь прошептать: «Лети, лети, лепесток» – и выигрыш будет у нее в кармане.

Однако после того как Иван Александрович внезапно обрел память, Томка лишилась необходимого для игры ресурса. Сидя в своей комнате, она строчила на швейной машинке пододеяльник и пыталась придумать, где бы найти деньги. От этих финансовых планов ее отвлек Юрка. Впрочем, он хотел того же самого.

– Мам, – сказал он, заглядывая в комнату. – Дай две тысячи рублей.

Томка печально покачала головой.

– Юр, у нас нету.

– Мне на неделю всего. Я потом верну. Мне на рынке заплатить должны. Я вот пять тысяч заработал, но две еще не хватает.

Увидев деньги, которые сын вынул из кармана, Томка перестала стрекотать машинкой и о чем-то задумалась.

– А тебе на что нужно? – спросила она сквозь эту задумчивость.

– Я камеру должен купить.

– Видеокамеру?

– Ну да. А какую еще?

– Так она ж дорогая.

– Я в курсе, – пожал плечами Юрка. – Потому и прошу. Я просто не успеваю. Мне быстро надо.

Томка еще о чем-то подумала и опять покачала головой.

– Нет, сына, у меня денег нету. У дедушки попроси.

– Просил уже.

– И чего? Не дает?

– Да нет. Он просто решил этого Николая в Китай отправить. Все деньги ему отдал.

– Решил все-таки? – удивилась Томка.

– Ну да. Тот уже собирается.

– Это хорошо, – протянула она.

Впрочем, было видно, что ее волнует другое. Николай, возможно, и был способен решить проблемы с компьютерами на китайской таможне, но Томка знала путь покороче.

– Ты знаешь что, Юра… Ты дай мне эти свои пять тысяч… Пусть пока у меня полежат. А то мало ли что. Я, может, что-нибудь придумаю. Тебе когда эта камера нужна?

– Скоро.

– Ну, значит, будет тебе скоро.

Она улыбнулась сыну с такой уверенностью, что, отдав ей деньги, он вышел из комнаты совершенно обнадеженный, а Томка, обретя необходимый для своих планов ресурс, наконец успокоилась. Воцарившийся в ее душе мир позволил ей аккуратно закончить работу с пододеяльником, убрать машинку, накраситься и собраться в город. При этом она уже никуда не торопилась. Все ее движения были точны, размеренны, исполнены уверенности в себе.

Единственное, что немного сбило ее с этого плавного отлаженного ритма, было внезапное появление Муродали. Она сначала не столько увидела его, сколько услышала радостный визг дочери, которая бросилась к нему в надежде, что он приехал не один. Томка выглянула в окно и с немного отстраненным удивлением отметила, что Муродали не только держит на руках Катю, но и разговаривает с Юркой. О чем они говорят – она понятия не имела, но в конце этого разговора произошло уже совсем необычное. Муродали протянул Юрке руку, и тот ее пожал. Впрочем, Томке было не до их рукопожатий. Она просто ждала, когда они все уйдут из двора и можно будет незаметно выскользнуть за калитку.

Юрка что-то еще сказал Муродали, тот хлопнул его по плечу и остался один во дворе с Катей на руках. Юрка куда-то умчался. Через минуту он появился, натягивая спортивную куртку. Муродали опустил Катю на землю, потрепал ее по голове, а затем направился к воротам. Юрка последовал за ним.

Томка взглянула на свои кокетливые часики и вздохнула. Вполне могло быть, что эти двое тоже отправились в город, а значит, ей необходимо было теперь еще подождать. В одном автобусе с ними ехать было нельзя.

Подпрыгивая рядом с Муродали на заднем сиденье пригородного «пазика», Юрка старался не думать о том, что ждет их впереди. Он вспоминал Дашу, старался отогнать мысли об ее отъезде, хмурился и косился на Муродали. Тот совершенно неподвижно смотрел прямо вперед, как будто это не водитель, а он вел автобус или как будто на пыльной проселочной дороге было что-то чрезвычайно интересное. Юрка тоже немного посмотрел вперед, но кроме ухабов и выбоин там ничего не было. Опустив взгляд на спинку впередистоящего сиденья, он начал рассматривать надписи, оставленные жителями станции Озерная, которым позарез надо было выразить свою сложную творческую натуру по дороге в город или обратно.

Надписи были все о том же. Люда плюс Толик равнялись любви, а все остальные были козлы и твари. Выходило, что на всем белом свете существует только любовь и война. Юрка, в принципе, был с этим согласен. Во всяком случае, теперь его волновало именно это.

– А вы зачем к нам приехали? – неожиданно спросил он.