Андрей Геласимов - Дом на Озерной

Несколько секунд Степан и Муродали сидели в кабине совсем неподвижно. Они на подсознательном уровне боялись пошевелиться, чтобы не спугнуть привидевшийся им образ. Наконец Николай тоже разглядел их через лобовое стекло и приветливо махнул рукой. Этот жест и вернул Степана к жизни.

– Ну, все, урод, – сладко вздохнул он. – Заказывай поминки.

Через полчаса они вместе с Валей сидели в приемной районного травмпункта и прислушивались к жалобным крикам Николая, которые доносились из-за двери кабинета. Николай вопил так, как будто его там не лечили, а добивали – при этом медленно и мучительно.

Впрочем, на Муродали эти вопли не производили особого впечатления. Он размышлял, пытаясь найти хоть какую-то логику в том, что произошло:

– У этого Николая на двери точно такие же печати, как у Степана и у Тетерина. Значит, он тоже брал кредит в этом фонде и, наверное, связан с компьютерной историей… Но почему Димка нам ничего о нем не сказал?

– Может быть, не успел? – предположила Валя.

– А почему, когда Тамара привезла его на Озерную, он от всего отпирался? И в казино почему убежал от нас?

Валя покосилась на виноватого и хмурого, как двоечник, Степана.

– Может быть, испугался?

– Зачем тогда теперь сам пришел? – Муродали развел руками, не в силах нащупать связи между загадочными поступками Николая.

В этот момент из-за хлипкой белой двери долетел такой страшный крик, что Степан совсем помрачнел.

– А если он в суд подаст? – упрекнула его Валя. – Ты головой своей думал, когда его толкал?

– Да я же легонько, – Степан неловко и даже как-то по-детски показал, как он толкнул Николая. – Вот так вот, и все… Он сам упал. Свалился и орет как резаный…

Тем временем Николай в кабинете травматолога удобно устроился в стареньком дерматиновом кресле и с любопытством листал журнал «Лечащий врач». Закинув ногу на ногу, он просматривал статью «Диагностика и лечение психогенного головокружения». Симптомы этого сложного заболевания показались ему настолько знакомы, что он насторожился и повертел головой. Затем он вспомнил о сидящих за дверью родственниках Димки Седова и тяжело застонал, стараясь, чтобы они восприняли каждый оттенок его вселенской боли.

– Мне кажется, вы чуть-чуть переигрываете, – сказал ему травматолог, отвлекаясь от кипы рентгеновских снимков.

– Вот только не надо меня учить, доктор, – улыбнулся Николай. – Нашли что-нибудь?

– Здесь ничего серьезного. Может, вам ключица подойдет? Вот тут славный был перелом.

– Нет, нет, доктор. Я же говорю, мне нога нужна.

– Ну, посмотрим еще.

Травматолог продолжил перебирать снимки, а Николай поднял лицо к потолку и закричал так жалобно, как будто ему выдрали зуб без анестезии.

– Вы предупреждайте, пожалуйста, – попросил его врач. – А то мне страшновато становится.

– Конечно, конечно, – улыбнулся ему Николай и снова погрузился в чтение.

На этот раз его внимание привлек материал о тревожных расстройствах. Социальных фобий он у себя не обнаружил, зато раздел, посвященный обсессивно-компульсивным состояниям, его по-настоящему обеспокоил.

– Доктор, – снова обратился он к травматологу. – Я вот насчет навязчивых мыслей хотел бы у вас проконсультироваться…

– Вы знаете, я не психиатр.

– Но журнальчик-то у вас лежит.

– Ну, хорошо, – вздохнул травматолог. – Спрашивайте. Только тогда десять процентов надбавки.

– Да не вопрос, – махнул рукой Николай. – Вы мне скажите, вот если я про деньги все время думаю – это навязчивые мысли или нет?

Травматолог перестал перебирать снимки и ненадолго, но глубоко задумался.

– Я думаю, нет, – наконец вынес он свой вердикт.

– Ну, слава Богу, – облегченно вздохнул Николай и отбросил журнал от себя подальше. – Нашли что-нибудь?

– Да, кажется, есть. Вот посмотрите. Бедренная кость.

Он протянул Николаю большой рентгеновский снимок, и тот приложил его к своему бедру.

– Коротковат немного, – прикинул на глаз Николай. – Вам не кажется? У вас подлинней там ничего нет?

– Подлинней нет. Зато вот есть коленная чашечка.

Врач передал Николаю второй снимок.

– Сложный перелом? – спросил тот, разглядывая чьи-то прозрачные кости.

– Да, – кивнул травматолог. – Два месяца лечили.

– Два месяца? – воодушевился Николай. – Это мне подойдет. А покажите, пожалуйста, как с таким переломом человек обычно хромает.

От этой просьбы врач слегка опешил, но потом вспомнил обещанный гонорар, и здравый смысл немедленно взял в нем верх над природной стеснительностью. Подобрав полы своего халата, он убедительно захромал по кабинету, перемещаясь от окна к столу и обратно. Николай не сводил с него цепкого взгляда.