Андрей Геласимов - Дом на Озерной

И тем не менее ТВ-упырек не в силах был спустить рядовой практикантке ее своеволие. Мило улыбнувшись, он сообщил Даше, что практика ее на этом закончена, что он ставит ей «отлично» и что она может больше здесь не показываться.

– Никогда, – подчеркнул упырек. – А камеру сдай в аппаратную.

Утрата камеры была для Даши ощутимым ударом. Она так расстроилась, что Юрка, поджидавший ее на крыльце местного телевидения, забеспокоился.

– Ничего не вышло?

– Да нет, – печально ответила Даша. – Все нормально.

– А чего грустная?

– Забей.

Но Юрка не мог так легко забить на проблемы симпатичной девушки. Тем более что проблемы эти возникли, очевидно, из-за него. После недолгих расспросов он узнал о заветной мечте Даши попасть на журфак МГУ и о том, что теперь эта мечта накрылась медным тазом.

– Да снимешь ты еще свой материал, – пытался успокоить он ее. – Ты же талантливая. Меня вон, как лоха, развела.

Но девушка успокаиваться не желала. Наличие лохов было недостаточным условием для достижения заветной цели.

– На что я его сниму? На мобильник? Камеры-то теперь нет.

– А сколько она стоит? – спросил Юрка.

– По-разному.

Они еще немного постояли на крыльце, а потом разошлись, потому что проблема, которая их связывала, была исчерпана. Однако у Юрки непонятно отчего саднило на сердце. Чувство это было для него новое, но он почему-то не хотел, чтобы оно прошло. Наверное, Катя и Гулбахор все-таки не напрасно возились со старой грелкой.

Через полчаса Юрка снова оказался на рынке.

– А где подработать можно? – спросил он у охранника, стоявшего рядом с будкой у въезда.

В доме на Озерной тем временем продолжался допрос «языка». Почти все обитатели дома собрались вокруг Николая, который был усажен на стул посреди большой комнаты. Над Николаем тяжело нависал Степан.

– Где Димка? – грозно повторял он.

– Я битый час вам талдычу, – упорствовал Николай. – Я не знаю, кто такой Дмитрий Седов. Не знаю, не знал и знать не хочу! Я вот ей хотел помочь!

Николай повернулся к Томке в поисках сочувствия, но она была совершенно бесстрастна, являя всем окружающим образ неподкупной Фемиды. Правда, без весов и в слегка расстегнутой блузке.

– А вы меня обманули! – продолжал он. – Знаете, как это называется? Киднеппинг!

– Чего сказал? – угрожающе склонился к нему Степан.

– А чего я сказал?

– За языком следи. Здесь дети.

– Вот именно, что дети, – заторопился Николай. – Чему вы их научите? Людей похищать?

Уязвленный правдой Степан схватил его за ворот рубахи.

– Степа! – остановила его Галина Семеновна, которая была в принципе против любого насилия. – Может, человек правду говорит? Мало ли кого зовут Николаем.

Ободренный ее поддержкой узник даже вскочил со стула.

– Вот, вот! – возбужденно затараторил он. – А я вам про что! Я действительно три дня назад вернулся из Китая. Я туда за товаром ездил. Я бизнесмен. Работа у меня такая. Ну, разве я виноват?

– Работа у него, – пробурчал Степан, понимая, что теща вполне может быть права и они допустили ошибку.

Иван Александрович, настоявший на том, чтобы тоже присутствовать во время разговора с Николаем, впервые подал голос:

– Когда вы опять туда собираетесь?

– Дня через два, – неуверенно ответил Николай. – Может, у вас есть какой-нибудь адрес? Где этот ваш Дима в Китае остановился?

Мария вынула из кармана злосчастный клочок бумаги и подошла к Николаю.

– Вот здесь, – сказала она.

Николай мельком взглянул на записку и как-то вдруг обрадовался.

– Знакомое место. Я в этой гостинице тоже часто останавливаюсь. Хотите – поспрашиваю там про вашего Диму?

– Мы будем вам очень благодарны, – сказал Муродали, положив ему руку на плечо.

По сдержанной силе в его голосе Николай догадался, что бояться тут надо не импульсивного и скорого на расправу Степана, а этого молчаливого азиата с темными, почти черными глазами.

– Да, конечно, конечно. Мне не трудно, – заверил его Николай. – Как только узнаю что-нибудь, непременно дам знать.

В конце концов его снабдили контактными телефонами и отпустили восвояси.

Единственной теперь нитью, которая могла привести обитателей дома к настоящему, а не случайному Николаю, была бывшая Димкина девушка по имени Света. О ней вспомнили, когда начали перебирать все его связи.

– Ну вот, такая, – горячилась Томка, показывая поверх своей немалой и гордой груди очертания чего-то уже совсем раблезианского. – Забыли, что ли?