Борис Пономаренко - Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением (методика «семь радикалов»)

— Нет, это нельзя, — сказала она решительно, всплеснув руками. — Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице» (Л.Н.Толстой «Война и мир»).

Одним из самых неприятных происшествий, способных привести к дезорганизации поведения («мнимой смерти») тревожного, является ситуация, когда что-то случается с вещами, к которым он привык, и/или заранее, по его обыкновению, приготовил для того, чтобы надеть на себя. Например, если близкую его телу рубашку нечаянно прожгли утюгом, испачкали, взяли без спроса*...

*Среди чад и домочадцев попадаются-таки истеро-гипертимы, которым ничего не стоит примерить на себя понравившуюся вещь, независимо от ее принадлежности, да так в ней и остаться.

О, это трагедия посильнее «Фауста» Гете! Тревожный начинает хаотически метаться по помещению и подвывать, заламывая руки. Затем — падает, обессилев. А где-то, в пяти трамвайных остановках отсюда, медленно разгорается рабочий день, начинается репетиция концерта симфонической музыки, интересное кино, встреча с популярным писателем или мастер-класс психолога-практика. И все это — без него. Без него.

В голову тревожному при этом не приходит, что в гардеробе, если поискать хорошенько, можно найти неплохую замену утраченной вещи. Как же, ведь он настроился, он психологически подготовился к этому предмету туалета, а не к другому! Тревога, охватившая его, парализует ум, расстраивает чувства, обезоруживает волю.

Интересно, что когда истероид сталкивается с человеком, одетым в одинаковое с ним платье, он сильно расстраивается. Тревожный в подобной ситуации успокаивается: ура! есть с кем разделить ответственность за выбранный наряд.

Та же тенденция беречь привычные вещи, сохранять их неизменное месторасположение, с большим трудом и внутренней борьбой приобретать что-то новое (но ни в коем случае не выбивающееся из установленного, раз и навсегда, неброского имиджа!) прослеживается и в оформлении пространства.

Место, где обитает человек, наделенный тревожным радикалом, узнаешь сразу. Там все чистенько, опрятно, нет ничего лишнего, немногочисленные предметы строго на своих местах.

Именно, что немногочисленные. У эпилептоидов тоже все аккуратно, но они смело оперируют большим числом предметов, разнообразных вещей, без конца классифицируя их, сортируя, раскладывая по полочкам. Когда собственных полочек эпилептоиду уже не хватает, он протягивает руки к чужим, осуществляя вынужденную (сами ведь не могут навести порядок!) экспансию.

Эпилептоид расширяет границы занимаемого им пространства, тревожный — суживает до «прожиточного минимума». Эпилептоид постоянно покушается на чужую сферу компетенции, тревожный рад бы отказаться от части своей, лишь бы его оставили в покое. В этом принципиальное отличие указанных радикалов*.

*На самом деле, в этих радикалах больше общего, чем различий. Эпилептоид боится жизни не меньше тревожного, но ему хватает сил агрессивно защищать свою территорию и диктовать свои условия тем, кто их готов выслушивать, а тревожный бывает деморализован собственным страхом. Возможно, тревожный радикал — есть некое качественное продолжение эпилептоидно-го, следующий этап развития органических изменений в нервной системе.

Пространство тревожных не похоже также и на пространство истероидов. И не только тем, что у истероидов все предметы, создающие интерьер, яркие, цветастые, запоминающиеся, а у тревожных — блеклые, темные, нарочито заурядные.

Истероиды персонифицируют свое пространство, четко обозначают, кто в нем обитает, кто осчастливил его своим присутствием: повсюду их фотографические и живописные портреты, именные кубки и салатницы, грамоты, открытки, книги с дарственными надписями типа: «Дорогому Петру Петровичу в день девяностопятилетия от коллектива Районной погребальной конторы. Ждем и надеемся!».

Тревожные, напротив, избегают подобной самопрезентации. Их пространство безлико, оно словно никому конкретно не принадлежит.

Среди вещей, особенно дорогих тревожным, — амулеты, обереги и т. п. Их немного, часто — всего один, но такой, с которым тревожный человек идет по жизни, не расставаясь. Подобный амулет хранится с особой тщательностью, в самые тяжелые минуты играя роль клапана, через который отводится излишек страха. К нему обращаются с молитвой, заклинанием: «Спаси, сохрани, избавь, укрепи дух, отведи гнев...» Потеря амулета для тревожных равносильна потере близкого друга. При этом они могут надолго впасть в состояние душевного оцепенения.