Дмитрий Липскеров - Последний сон разума

– Ага, – подтвердил Митрохин. – Сегодня я ее по-настоящему тюкну!

– А кто даст?

– Кто-кто? Она…

– Я не дам!

– Чегой-то ты! – обиделся Митрохин.

– Здесь одна попытка дается! Баба моя. Я не хочу, чтобы она через тебя неприятные ощущения имела! Понял?.. К тому же выгонит!

Митрохин был обижен, но вынужденно кивнул, согла-шаясь, так как понимал, что, если Светка их попрет, деваться будет некуда!

– Давай мента замочим?! – неожиданно предложил он, сублимируя половую энергию в русло агрессии. – Столько от него проблем!

– Совсем голова мягкая стала?

– А чего терять? Ильясова мы грохнули, и мент обещал вышку за это!

– На понт брал. Сейчас смертную казнь отменили. Совет Европы настоял.

– Тем более. Пожизненно нам и так дадут. Так хоть напоследок менту отомстим!

Мыкин ничего не ответил, просто сидел и смотрел в окно на то, как падает снег.

– Хочешь, я ему сам в башку стрельну? – предложил Митрохин.

– Я людей не убиваю.

– Так я и говорю, сам стрельну!

– А если у него дети?

– А у меня их нет?

– Он работу свою делает.

– Так вот за то, что он так хреново работу свою делает, я его и… – Митрохин наставил на Мыкина указательный палец и чмокнул губами. – Мы что, Ильясова нарочно убили? А? Скажи мне? Не было ведь умысла!

– Не было, – согласился тепловик.

– Харя у него вампирья, рожа татарская! Ненавижу! И жена моя его ненавидит, и Елизавета!..

При упоминании о дочери Елизавете Митрохин вдруг расстроился лицом и с болью в сердце представил свою плоть от плоти со шприцем в руке. От этого видения его всего передернуло, и свое чувство родитель вновь перевел в агрессию, подскочив к Мыкину:

– Дай «ТТ»!

– Ты чего это?

– Мента грохну сегодня же!

– Остынь, придурок! Обоих нас спалишь не за понюх!

– Ах, ненавижу! За что нас к стенке, скажи мне!

Митрохин забегал по комнате, совсем потеряв самообладание. Лицо его стало молочного цвета, а руки ходили ходуном в разные стороны, словно он искал чье-то горло, чтобы сдавить его в одно движение.

– Охолони! – крикнул Мыкин.

– А-а-а! – завопил друг.

Тогда тепловик поднялся из плюшевого кресла, подошел к Митрохину и ударил его в челюсть. Удар был несильным и незлобным, но достаточным, чтобы привести подельщика в чувство.

– Ты что?!. – изумился Митрохин.

– Из терапевтических соображений. Контроль теряешь!

Митрохин яростно смотрел на Мыкина, глаза горели огнем, но потом он вдруг обмяк, в мгновение обвис кожей на лице, согнулся пополам и заплакал. Слезы капали на паркет, а он жалобно вопрошал:

– За что нас стрелять? Разве мы в чем-то виноваты?

Наблюдая эту картину, Мыкин почувствовал себя не в своей тарелке, так как видел друга в таком состоянии впервые.

– Ты чего? – спросил он, сглатывая подступивший к горлу комок.

– За что? За что? Я не хочу!

И тогда Мыкин подошел к переломанному другу и, взяв его за плечо, сказал:

– Все будет хорошо!

И так он проникновенно это сказал, что Митрохин поднял к нему заплаканное лицо и улыбнулся сквозь слезы.

– Правда?

– Правда. Мы поедем на границу, и там нас никто не найдет! Все утрясется!

– Спасибо тебе!.. Спасибо…

Митрохин поднялся, утер рукавом лицо, налил в чайную кружку водки и выпил залпом двести.

– Ты – друг мой! – признался он.

– Ты друг мне тоже! – получил он признание в ответ.

Две недели друзья провели в квартире Светки.

Сама хозяйка приходила редко, примерно раз в три дня, принося сумки с едой.

– Воруешь? – поинтересовался однажды Митрохин.

– Ворую, – ответила она.

Светка была какая-то странная. В лице ее поселилась непонятная озабоченность, она не привечала даже ласки Мыкина и на вид похудела изрядно.

– Любишь грузчика? – поинтересовался Мыкин в очередной приход любовницы.

Продавщица не ответила, лишь посмотрела на тепловика пронзительно, с глубинной тоской, словно из проруби, затем выложила продукты в холодильник и вновь ушла.

А потом наступил нужный день.

Друзья побрились и выбрались на свет Божий. Они щурились от солнечных отблесков, с отвычки глубоко вдыхали зиму и шагали к районному военкомату.

– Явились? – удивился военком.

– Так точно! – ответили они хором.

– И что, никаких справок о болезни не принесли?

– Здоровы, – ответил Мыкин.

– Вы мои дорогие! – расплылся в улыбке подполковник. – Значит, поедете на границу?

– Это наш долг! – с пафосом произнес Митрохин, счастливый, что МВД не связалось с военной прокуратурой.