Оскар Рай - Априори добра и зла

В итоге, оказалось, что все было сделано правильно. Более того, с годами, когда безработица захлестнула маленький городок, цены на недвижимость там сильно снизились. А так, этих денег, вместе с набежавшими процентами, Нике в аккурат хватило, чтобы купить себе однокомнатную квартирку в Киеве, куда она уехала учиться и даже сделать в ней кое-какой ремонт.

Студенческие годы молодой красивой и к тому же умной девушки протекали, как полагается, бурно и интересно. Ника была не из тех, кто придавал чрезмерное значение учебе. Она была способной, и многие предметы ей давались легко. Порой она месяцами не открывала конспекты, но при этом имела хорошие оценки и уважение со стороны преподавателей. Те же дисциплины, в которых ей было трудно разобраться или просто не вызывали интерес, оставались без внимания, и тот факт, что это сильно портило содержимое ее зачетки, никак не удручал жизнерадостную студентку.

Среди друзей Ника пользовалась авторитетом. То, как она могла поставить себя в любом коллективе, заслуживало только восхищения. Ее отличительной чертой было то, что уважали ее не за дерзость или напускной фарс, как это часто бывает среди молодежи, а за умение найти подход к любому с кем ей ни приходилось общаться. Она была милой доброй и ласковой, но в тоже время это не вызывало раздражения, подобно тому, как могут бесить набожные миссионеры, пропагандирующие любовь и святость, а на самом деле вынашивая в душе ненависть ко всему миру.

Нет, этот обаятельный человечек покорял своей искренностью, которая проявлялась в любом ее настроении. Не зависимо от того, будь это радость, которой она могла ненавязчиво поделиться, или же грусть, скрывать которую Ника никогда не пыталась за натянутой улыбкой. Она всегда была честной, и в первую очередь, перед самой собой.

Естественно, были и те, кто терпеть ее не мог, причем, по тем же самым причинам, из-за которых другие души в ней не чаяли. В основном это были представительницы женского пола. За глаза завистливые соученицы называли ее "мисс добродетель".

— Ходит тут вся такая добренькая, со своей лучезарной улыбочкой. Всем она хочет понравиться, — кривила лицо одна из невольно обиженных девушек.

— Ой, да видели мы таких, строит из себя непонятно что, — высказывалась другая.

— Больно уж высокого о себе мнения, — поддакивали остальные из "доброжелательниц".

Но Ника к доходившим до нее сплетням такого рода относилась спокойно. Она особо не проникалась тем, что люди, оказавшись в плену у низменных качеств, пытаются оправдать свои пороки тем, что выискивают недостатки у других. Конечно, как и любому человеку, ей было неприятно слышать подобное, но так как она никого из себя не "строила", а всегда была такой какая есть, то и не видела смысла никому ничего доказывать.

Ее друзья не переставали удивляться тому, как беспристрастно Ника смотрит на те вещи, которые, по их мнению, просто не могут не вызывать возмущения.

Например, преподаватель английского языка, незамужняя женщина, ненавидела Нику и даже не скрывала своего предвзятого к ней отношения. Сорокалетняя Жана Борисовна, которая была некрасивой от природы, видела в своей студентке тех самых подруг детства, которые на порядок превосходили ее по внешним данным и вызывали в ней злость на несправедливую жизнь. Когда она наблюдала за тем, как вокруг Ники вьются парни, с каким вожделением они на нее смотрят, в душе неудовлетворенной женщины просыпалась давно забытая обида, и она никогда не упускала возможность, используя свое положение, хоть как-то на ней отыграться.

Так, почти на каждом семинаре она вызывала Нику, которая признаться была не так сильна в иностранных языках, и, давая ей устное задание, ехидно комментировала допущенные ошибки, перекривляя ее не всегда правильное произношение.

— Как ты можешь оставаться такой спокойной, когда эта грымза откровенно к тебе придирается? — изумлялась лучшая подруга Ники, — я на твоем месте уже давно послала бы ее куда подальше! Зачем ты ее терпишь?!

— Если я пресеку эти жалкие нападки, то лишу Жану Борисовну чуть ли не единственной радости в жизни. Так ей хоть как-то удается потешить свое самолюбие. А поставь я ее на место — как она будет глушить свою боль от одиночества и не сложившейся жизни? Она несчастный человек, и мне ее ужасно жаль.

— То есть, ты позволяешь себя унижать только потому, что тебе ее жалко?!

Ну, во-первых, я не считаю себя униженной! А во-вторых, ко всему надо относиться с юмором. Если я буду принимать все так близко к сердцу, то в итоге это приобретет степень важности и начнет отравлять мою жизнь. Просто, я не придаю этому большого значения. И вообще, что плохого в том, если я действительно испытываю жалость к бедной, озлобленной на весь мир, женщине. Мне приятно, что я могу ей помочь, пускай даже таким образом, — по-доброму улыбалась Ника.