Алессандро Д'Авения - Белая как молоко, красная как кровь

И теперь все её частицы тонут в воде и уплывают куда-то, и никто никогда не сможет собрать их воедино — никто. Тону вместе с каждым из этих кусочков бумаги. Тону миллион раз. Ничего больше не осталось от моей души, её унесло течением. Буду сидеть тут один. В тишине. Мобильник выключен. И пусть весь мир страдает, не зная, куда я делся. Пусть весь мир ощутит одиночество и забвение, какие я сейчас испытываю. Без умирающей Беатриче, оставшейся без волос. Без Беатриче, у которой нет сил. А я даже не узнал её — мою мечту. Убежал от девушки, которую хотел оберегать всю жизнь. Я — подлец.

Меня нет.

Бога тоже.

Внезапно просыпаюсь. Счастливый. Это всё снилось. Беатриче здорова. У неё огненно-рыжие волосы. Вот она — моя настоящая мечта. И бог есть, даже если и не верю в него, какая разница. Слышу, кто-то зовёт:

— Лео!

Вздрагиваю и никого не узнаю. Я не у себя в постели. Джек Воробей не смотрит на меня со стены своими сумасшедшими глазами, и умираю от холода. Сижу на своей скамейке и передо мной — Сильвия и карабинер. Вот это действительно сон так сон. Моя волшебная скамейка, Сильвия и карабинер?! Смотрю и не вижу.

— С тобой всё в порядке?

Это спрашивает Сильвия; у неё опухшие глаза. От сна, а может, от слёз. Смотрю на неё и не понимаю.

— Нет.

Карабинер что-то говорит куда-то в темноту и добавляет:

— Нашёлся.

Сильвия опускается рядом со мной, обнимает за плечи, мягко привлекает к себе и говорит:

— Пойдём домой.

Смотрю на чёрную воду в реке, на отражения фонарей, похожие на подвешенных рыб. Вот и моя душа теперь там же. Столько бумажных рыб подхватило течение. И никогда не вернутся. А слово «дом» — как все остальные, даже хуже, ведь ещё неизвестно, что меня там ожидает. Опускаю голову на плечо Сильвии и снова плачу, потому что я — плохой человек.

Не хочу брать в руки гитару. Не хочу есть. Не хочу говорить. Меня наказали за то, что произошло. И правильно, я заслуживаю наказания. Папа и мама были в отчаянии, когда я вернулся домой: на них лица не было, ужасно переживали. Никогда не видел их такими. Из-за меня. Было четыре часа утра. Но я добился того, чего хотел. Наконец-то я нашёл способ защититься от действительности — этого ядовитого скорпиона. Ненавидеть — единственный способ стать ядовитее скорпиона. Ненависть стремительна, как пламя, пожирающее бумагу и солому; ненависть сжигает всё, к чему прикоснётся, и чем больше касается, тем сильнее распаляется. Нужно быть плохим человеком. Одиноким. Нужно стать пламенем. Железом.

Таков выход из положения. Разрушать и сопротивляться.

Пять уроков подряд. Пять часов войны. Я послал куда подальше училу Массарони-шубу-на-собачьем-меху, когда она спросила меня, что я делаю с мобильником. Получил замечание в журнал. Пропустил ещё и урок английского, и никто даже не заметил. Добился нового рекорда в «Змейке» [21] «Змейка» (Snake) — популярная игра для мобильного телефона. на уроке философии, когда Мечтатель рассказывал о ком-то, кто уверял, будто смерти не существует, потому что, пока ты жив, смерти нет, а когда мёртв, то мёртв, значит, и тогда её тоже нет. Мне это показалось жуткой хреновиной, как обычно. Беатриче жива, но теперь умирает. Как сказал поэт, «смерть оплачивается жизнью». Я считал это одной из поэтических выдумок, но, к сожалению, это слишком справедливо. Беатриче стала неузнаваемой, вернее, это я не узнал её. Смерть отравляет всё на свете. И никакая философия тут не нужна. В словаре T9 даже нет слова «бог», и это только подтверждает, что бога нет. «Змейка» — единственное, что позволяет не думать. Ни о чём.

Потом Мечтатель открыл свой портфель, из которого может извлечь любую книгу, как Эта Бета [22] Эта Бета — персонаж диснеевского мультфильма. — трусики. На самом деле он тоже кажется мне порой каким-то чужим. Иногда даже без своих книг обходится, оставляет их на столе. Говорит, что книги для него — часть дома. Везде, где есть книги, он чувствует себя как дома. Книги… ну и бредятина же! Все эти страницы, заполненные всякими историями и мечтами, не стоят номера больничной палаты, где лежит Беатриче, превратившаяся в маленькую девочку и возвращающаяся в чрево Земли.

Мечтатель читает на факультативном занятии письма, которые написали перед казнью осуждённые во время Сопротивления партизаны. Не знаю, как это удаётся Мечтателю, но он всегда говорит о таком, что невозможно не слышать. И почему он не оставит меня в покое? Слушаю только потому, что не могу закрыть уши, как глаза, но не верю ни единому его слову. А потом пусть катится ко всем чертям. Вот что он читает: