Олег Кашин - Роисся вперде

— У меня к вам только один вопрос. Что вы сделали с моим братом Мефодием? Что вы с ним сделали?

И отошел к окну, отвернулся, ожидая ответа. Если бы Мефодий вгляделся в отражение лица Кирилла в окне, он бы увидел, что брат улыбается. Но Мефодий не вглядывался, он еще думал, что это такая игра — его игра, его сюрприз.

— Ха-ха-ха, — постарался засмеяться он. — Ты действительно меня не узнал! — Вскочил с гостевого кресла, подошел к брату (брат не обернулся), попытался обнять его за плечи. Брат сделал шаг в сторону. Теперь Мефодий стоял у окна один, и Кирилл подумал, что было бы здорово, если бы этот человек прямо сейчас, выбив стекло своим тюнинго- ванным телом, выпрыгнул бы вниз, избавив Кирилла от необходимости продолжать этот дурацкий спектакль.

— Послушай, — опять испуганно сказал Мефодий. — Если ты не веришь мне, давай позовем Славу, он в курсе.

— А про Славу вам кто рассказал? — равнодушно ответил Кирилл, но действительно нажал на кнопку и попросил секретаршу разыскать и позвать в кабинет помощника Мефодия. Слава был в Барвихе, ехал минут сорок - на это время Кирилл выставил Мефодия за дверь, но не в приемную, а в переговорную комнату, поэтому Мефодий не видел, как Слава заходил к Кириллу. Они появились перед Мефодием уже вдвоем, Кирилл и Слава.

— Ну, — весело спросил Кирилл. — Похож?

— Да уж, — ответил Слава, и Мефодий понял, что что-то случилось.

Кирилл опять придал своем лицу озабоченное выражение и, обращаясь скорее к Мефодию, сказал Славе, что самое паршивое во всей этой ситуации — непонятно, куда пропал несчастный младший брат, и поскольку вот этот, — жест в сторону Мефодия, — только что вполне всерьез пытался выдать себя за него, то, очевидно, он что-то знает, и Кирилл надеется на Славу, на его профессионализм и опыт, и поручает Славе выяснить у этого подонка, что, в конце концов, случилось.

— Слава, — сказал уже совсем перепуганный Мефодий. — Мы уже не играем, скажи ему все как есть.

— Сейчас ты мне скажешь все как есть, — мрачно ответил Слава, и, пропуская Кирилла к выходу из комнаты, шагнул навстречу Мефодию. — Будем разговаривать?

— Ничего не знает, — пожимал плечами час спустя в кабинете Кирилла Слава. — Кажется, сумасшедший. Я к метро его отвез и сразу сюда.

— Спасибо, — пожал его руку Кирилл. — Надеюсь, вы понимаете, что я умею, — Кирилл вдруг запнулся, — умею говорить «спасибо».

Слава понимал. Он и сам гордился собой — не сломался, не выдал себя, даже когда остался с Мефодием наедине, и Мефодий, понимая уже, что Слава совсем ему не союзник, жалобно повторял: вспомни, вспомни. Слава помнил все, но к выросшему Мефодию это уже отношения не имело. Обыскав Мефодия, он отобрал у него паспорт и бумажник, честно, — Слава же не зверь какой, — вернув хозяину лежавшую в бумажнике наличность, пятнадцать с чем-то тысяч рублей. Потом отвез Мефодия на лифте вниз, посадил в машину, повез к метро. На прощание попросил больше не появляться — хотя знал, что Мефодий появится.

Он и появился — тем же вечером, в ресторане «Цвет ночи», там Кирилл читал лекцию на тему «Дао Винни Пуха», вход стоил денег — тысячу рублей, и Мефодий честно купил билет, только чтобы подойти к брату и еще раз увидеть, как тот шарахается от него и кричит охране, чтобы они увели отсюда этого психа. В «Цвете ночи» работал какой-то не очень статусный ЧОП. Бить так, чтоб на теле не оставалось следов, они не умели, и Славу Мефодий увидел, — снизу вверх, лежа на полу, — уже через кровь, заливавшую глаза. Слава протянул ему руку, — «вставай, пойдем», — и, утащив рыдающего Мефодия в туалет, подвел его к умывальнику, дал смыть с лица кровь, а потом взял его рукой за лицо, разжал Мефодию зубы, сунул под язык какую-то таблетку, и, продолжая придерживать за локоть, дождался, пока Мефодий медленно упадет на кафельный пол. Наклонился, пощупал у Мефодия пульс, — пульса не было, — вышел из туалета, подошел к охраннику и, показывая на открытую дверь, виновато произнес: «Мне кажется, инфаркт».

Когда Мефодия били, он еще думал, что вот, наверное, расстроится Марина, увидев его разбитое лицо, а уж когда он расскажет о своих сегодняшних приключениях, то она, наверное, вообще будет плакать. Но даже если бы он остался жив и вернулся бы в гостиницу, в номере вместо Марины он нашел бы записку, в которой было написано, что Марина поняла, что ошиблась, что зря бросила Карпова, и теперь возвращается к нему, и пусть Мефодий ее больше не ищет.

Записку она написала через пятнадцать минут после того, как они с Мефодием расстались на Тверской — спустилась в подземный переход, вышла на той стороне, потом остановилась и быстро пошла назад.