Олег Кашин - Роисся вперде

Потом он действительно начал расти, и дорогой костюм, в котором он вошел к Карповым той ночью, стал ему мал, и Мефодий без сожалений согласился отдать его тете Кате, у которой как раз живущему в соседнем доме внуку было не в чем ходить в школу. Взамен миллиардер получил спортивные штаны и кофту покойного тети Катиного мужа, и ему жутко нравилось сидеть перед зеркалом в этих лохмотьях и понимать, что завтра ему малы станут и они, и тогда придется одалживать какие-нибудь джинсы уже у высокого Карпова, хотя можно и не одалживать, а просто пойти в магазин — в нормальный обыкновенный магазин, — и купить себе обыкновенную, а не сшитую по секретному заказу (с итальянских портных брали подписку о неразглашении, составленную Славой по ФСО-шной форме и переведенную на английский и итальянский языки) одежду. С каждым прибавляемым сантиметром жизнь становилась все прекраснее.

Пока Мефодий рос, Карпов, имея, конечно, Мефодия в виду как потенциального инвестора, действовал по своему первоначальному плану, согласно которому штурм вселенной стоило начать с самого незначительного шага. То есть на самом деле шагов было, пожалуй, даже больше, чем мог предполагать Карпов, и он уже успел несколько раз обругать себя за то, что решил пойти пешком, а не поехать на маршрутке.

Поселок, где поселились Карпов с Мариной, формально был даже не поселком, а микрорайоном в составе небольшого города. Когда Карпов приезжал сюда в детстве, города еще не было, было село, а городской статус ему присвоили на следующий день после смерти деда, и Карпов, бывший тогда, как и полагается, циничным тинейджером, шутил, что это сделано только для того, чтобы, если дед решит вернуться, он бы заблудился - будет искать село, а села-то никакого уже и нет. Сейчас, пятнадцать лет спустя, собственная шутка уже не казалась ему смешной, но каких-то других объяснений переименованию села в город Карпов так и не обнаружил, село так и осталось селом, и Карпову это было очень кстати - крестьянские привычки местных жителей должны были стать важным подспорьем для Карпова. Но, как очень быстро он смог убедиться, крестьянские привычки имеют как плюсы, так и минусы, и один из минусов в виде молодой несимпатичной женщины сидел сейчас перед ним в окошке приема объявлений местной газеты «Наша жизнь» (в детстве Карпова она называлась «Коммунистический маяк») и, хлопая глазами, объяснял, что если услуга не сертифицирована, то модуль размещать никто не будет, а если вам что-то не нравится, то приходите через месяц и жалуйтесь редактору, а сейчас редактор в отпуске, я и так с вами слишком долго разговариваю.

Мысленно обругав свою собеседницу колхозницей, Карпов спросил ее, есть ли у нее в таком случае ксерокс. Ксерокса не было, зато колхозница показала Карпову, где находится почта. На почте он, взяв казенную шариковую ручку, написал, что если у кого-то есть поросенок, теленок или ягненок, то за пятьсот рублей и за одну неделю этого поросенка, теленка или ягненка можно обменять на большого барана, корову или свинью, оплата по факту. Задумался - стоит ли писать номер телефона, решил, что не стоит, указал координаты своего сарая и время — завтра утром, в девять часов, — и, довольный, отксерокопировал двадцать экземпляров, заодно купил тюбик клея и пошел домой, на каждом повороте приклеивая бумажку с объявлением к столбу или забору.

Удивительно, но на следующее утро возле сарая Карпов встретил человек восемь местных жителей — как будто специально отобранных для фотосессии «Типы сельской местности Юга России». Была здесь и застенчивая загорелая бабушка в белоснежной косынке, и явно нетрезвый мужчина в пыльном пиджаке и кепке (теленка, наверное, у жены без спроса взял, и деньги через неделю у жены же и украдет, а корову продаст), и подросток с удочкой и козленком (про козлят Карпов в своем объявлении не написал, забыл) — в общем, загляденье, а не аудитория. Записав в блокнот, кому какое животное принадлежит, Карпов оставил клиентам номер своего мобильного и велел им возвращаться за животными через неделю. Какого-то особенного доверия со стороны этих людей Карпов не почувствовал, но, с другой стороны, сами же пришли и поросят своих с телятами принесли — так ему и не жалко, если целую неделю каждый из этих посетителей проживет в мазохистской уверенности насчет того, что, — очевидно, волей каких-то злых внешних сил, — стал жертвой коварного обмана.

Отпустив посетителей, Карпов начал прививки, ругая себя дилетантом — наверняка существуют какие-то специальные ветеринарные шприцы, более удобные, чем эти одноразовые «наркоманские», которые он покупал еще в Москве в аптеке «36'6». Хорошо еще, что рядом топчется Геннадий, который в сельском хозяйстве хоть что-то понимает, а то бы все подопытные животные разбежались бы кто куда.