Салман Рушди - Восток, запад

— Подумать только, до чего повезло всем твоим девушкам, бхаи [63] Брат ( хинди ). , — фыркала Дюрре, прекрасно осведомленная о моих неудачах с Розалией и Шандни.

По радио все время пели, до чего хорошо жить в шестнадцать лет. Где были в то лето все эти мои сверстники, мальчики и девочки, вкушавшие радости жизни? Может быть, колесили в «студебеккерах» по просторам Америки? Среди своих я таких не встречал. Лондон, то есть район Кенсингтон-гарденс В-8, слушал Сэма Кука. Еще один субботний вечер… Может быть, первым номером среди хитов и была песня о счастливой любви, но мы вместе с Сэмом одиноко тосковали в самом низу таблиц, мечтая о счастливой встрече и так далее, и чувствовали себя, мягко говоря, отвратительно.

— Баба, скорее вставай.

Среди ночи айя трясла меня за плечо. Громкий шепот наконец вырвал меня из сна, и я вышел, зевая, как был, в пижаме. Возле нашей двери на площадке, привалившись к стене и поскуливая, скорчился Миксер. Под глазом у него был синяк, а на губах запеклась кровь.

— Что случилось? — мгновенно проснувшись, спросил я у Мэри.

— Люди, — запричитала Мэри. — Угрожали. Избили.

В тот вечер в его закуток заглянул веселый махараджа П.

— Если меня будут искать… э-э… неприятные типы, меня нет, о’кей? О, вы пьете чай, как мило! Наверх не пускайте, о’кей? Дам хорошие чаевые.

Немного погодя в закутке появился старый махараджа Б., вид у него был встревоженный.

— Суно, слушай, — сказал махараджа Б. — Ты знать не знаешь, где я, самаджх лийа? Дошло? Меня ищет какая-то рвань. Ты ничего не знаешь. Уехал за границу, ачча? [64] Хорошо ( хинди ). Уехал за границу надолго. Это твоя работа, приятель. Хорошо награжу.

Поздно ночью в дом действительно ввалились два мерзких типа. Похоже, наш веселый и волосатый принц П. влез в карточные долги.

— Нет, — Миксер улыбнулся пошире. — Его нет.

Типы медленно закивали. У них были длинные волосы и толстые, как у Мика Джаггера, губы.

— Деловой, а? Значит, нужно было назначить время, — сказал первый, обращаясь к другому. — Говорил я тебе, надо было сначала позвонить?

— Говорил, — согласился второй. — С человеком королевских кровей, сказал ты, надо повежливей. Ты был прав, сынок, а я, клянусь папой, ошибся. Виноват, клянусь мамой.

— Надо оставить визитку, — предложил первый. — Тогда он будет знать, кто его ищет.

— Блеск, — сказал второй и дал Миксеру в зубы. — Вот ты ему все и передашь, — сказал второй и двинул старику в глаз. — Когда вернется. Уж не забудь.

После них Миксер запер дверь на замок, и потом, уже за полночь, в нее застучали.

— Кто? — спросил Миксер.

— Друзья махараджи Б., — ответил голос. — Ах, простите, случайно солгал. Мы знакомые махараджи.

— Знакомые его дамы, — поправил его второй. — Чтобы уж быть совсем точными.

— По этой причине мы просим аудиенции, — сказал первый.

— Нет, — сказал Месир. — Самолет. Нет. Нет его.

За дверью наступила тишина.

— Самолеты хорошо, пам-па-рам-парам-пам. В Биарриц, в Монте-Карло, куда он улетел, а?

— Будьте любезны, — сказал первый голос, — передайте Его Высочеству, мы с нетерпением ждем его возвращения.

— И наши лучшие пожелания нашему общему другу, — сказал второй голос. — Ждем с нетерпением.

Противник растерян, что делать? В голове бессвязно замелькали фразы из шахматного учебника. Всех сразу не защитить! С какой стороны последует удар? Нужно было видеть, как Месир вынудил Нейдорфа метаться в попытке защитить то правый, то левый фланг!

Хотя в этот раз обошлось без применения силы, Миксер, вернувшись в каморку, заплакал. Потом он поднялся в лифте на пятый этаж и через щель почтового ящика шепотом вызвал Мэри, которая спала на полу на своем матрасе.

— Я не хотела будить сахиба, — сказала Мэри. — Ты и сам понимаешь, а? А бигум так устает за день. Так что скажи нам, баба, ты, что делать?

Какого решения она ждала от меня? Мне было шестнадцать лет.

— Миксер должен вызвать полицию, — неоригинально предложил я.

— Нет, нет, баба, — горячо запротестовала Мэри. — Если у махарадж будет скандал из-за ухажерчика, в виноватых останется только он.

Других предложений у меня не оказалось. Они оба смотрели на меня умоляющими, испуганными глазами, а я стоял перед ними и чувствовал себя дурак дураком.

— Идите спать, — сказал я. — Утром что-нибудь придумаем.

Сначала была тактическая атака, подумал я. Пешки нанесли удар. Потом пошла в ход тяжелая артиллерия, началась стратегическая разработка. Стратег держит противника в напряжении и не дает вздохнуть.