Джози Ллойд - Давай вместе

Не помогает. Едва я завожу первый куплет ла-ла-ла-ла-лааа-лааа, как она прерывает меня вопросом:

— И что, тебе совсем не хочется туда вернуться? Опускаю руки, не закончив танцевального па. — Знаешь, — продолжаю я свой блеф, — Гавайи — это лишь солнце, песок, волны — вот, собственно, и все, ничего интересного. Больше там смотреть нечего.

— И правда, ничего интересного. — Она кидает на стол другую брошюрку. Смотрю на обложку: тропические джунгли. — Тогда как насчет этого? Один раз побывал в джунглях, и смотреть там больше нечего?

Одного взгляда на внушительную стопку брошюр, торчащую из ее сумки, мне достаточно: даже Тур Хейердал не решился бы заявить, что побывал во всех этих местах. Так, надо думать быстрее, иначе мне не отвертеться. Я уже обещал поехать вместе с ней в отпуск, и отказ может быть воспринят как знак того, что наши отношения дали трещину. А уж обсуждать наши отношения мне совсем не хочется. Да и трещины никакой нет. Если не считать моего вранья о том, сколько денег я зарабатываю на картинах. И того, что я продолжаю ей врать, хотя обещал никогда больше этого не делать. Трещина? Ха! Да какая трещина? Так, мелочи жизни — разве стоит обращать на них внимание?

Я тихонечко отодвигаю брошюрки на край стола и говорю:

— Я думал, что мы поедем не так далеко.

— Почему?

— Ну-у… — И тут меня осеняет блестящая идея: — Потому что, когда мы купим путевки, останется всего неделя до окончания твоего отпуска.

Но ее так легко не проведешь.

— Ничего страшного, — говорит она, открывая брошюрку о Багамских островах. Проводит пальцем по колонке цен, нулей в которых больше, чем во всем бюджете Великобритании, и указывает на даты отправления и прибытия: — Видишь, у них куча предложений — путевки на семь дней.

Предложений? Ха! Расскажи об этом управляющему моего банка.

— Я знаю, — не сдаюсь я, — но подумай, сколько часов длится перелет. Смена часовых поясов. Адаптация. Пока мы привыкнем к новому климату и времени, уже пора лететь обратно. — Вижу, как она открывает рот, готовясь возразить мне, и быстро продолжаю: — Европа. Чем тебе не нравится Европа? В это время года там замечательно. В Европе… ну, я не знаю… в Европе весело!

— Весело? — повторяет она, прищурившись.

— Да! Столько всего интересного… — Энергично киваю, как бы поддакивая себе. — Весело.

Она откидывается на спинку стула, всем своим видом говоря: «В Европе НЕ весело и НЕ интересно. Я была там миллион раз. И вообще, я хочу на Гавайи».

— Ладно, — говорит она вслух, — в какой конкретно части парка развлечений «Евроленд» тебе так хочется повеселиться7 .

Припоминаю, где самые дешевые чартерные рейсы, дешевые гостиницы, дешевая еда и выпивка, и слово «Греция» само слетает с языка.

— Греция? — Ее зубы так плотно сжаты, что непонятно, как она вообще умудрилась процедить сквозь них это слово.

— Ну да, в Греции. Это же колыбель западной цивилизации. Ну, там, Парфенон, родина Гомера и этого, как его там, веселенький такой танец… сиртаки!

Несколько секунд она обдумывает мои слова, переводя взгляд с меня на красочные брошюрки. И у меня возникает ощущение, что, окажись она перед выбором — они или я, решение будет не в мою пользу.

— Ладно, — наконец произносит она. — Едем в Грецию. Мне заказать путевку, или ты сам все сделаешь?

— Предоставь это мне, — говорю я, радостно вспоминая, где продают горящие путевки.

К счастью, после этого мы меняем тему разговора. Правда, дальнейший поворот беседы облегчения мне не приносит. Ужас и нервозность — да, облегчение — нет. Кажется, это называется «как уж на сковородке». Примерно так я себя и почувствовал. Потому что Эми открыла тему, которой я старательно избегал с момента нашего объяснения в ванной Хлои. Прошлое.

У меня странное отношение к прошлому. С одной стороны, меня оно не гнетет. Я стал тем, кем я стал, благодаря всему тому, что случилось со мной в прошлом. Например, в самом начале нашего с Эми знакомства мы говорили о прошлом, и я с легкостью красовался перед ней. Потому что мы затрагивали только невинное прошлое, вещи, о которых можно безбоязненно рассказывать собственным внукам. А с другой стороны, были в моей жизни ситуации, которые лучше не вспоминать. Секс, например. Девушки, с которыми я переспал за последние несколько лет. Секс — вообще скользкая тема. Когда ты кому-то рассказываешь о своей сексуальной жизни, они делают о тебе определенные выводы.

Взять, к примеру, Кристин. В начале прошлого года я только о ней и думал. С ней было здорово, и мы рассказывали друг другу все без утайки, даже о всех своих прошлых любовных похождениях. И это было классно. Честные и открытые отношения. Вот только когда я наконец предложил ей переспать со мной, она отказалась. Почему? Не потому что я ей не нравился — она созналась, что я ей очень даже нравился. Просто ей не хотелось стать еще одной победой Джека Росситера — номером «дцать» в списке юбок на одну ночь.