Джози Ллойд - Давай вместе

Не успела я порадоваться собственной силе воли, как дохожу до фотографий, на которых мы с Джеком вместе.

Действительно вместе.

И все выглядит так, словно мы будем вместе всегда.

Вот мы стоим у таверны, Джек одной рукой обнимает меня, другой держит фотоаппарат. Я думала, что этот кадр не получится, но вот поди же. Разглядываю снимки, а сердце нестерпимо ноет: Джек смотрит мне в глаза, и между нами в воздухе словно повисло слово — «любовь». Он улыбается, мы с ним уткнулись друг в друга носами. Больше не могу. Чувствую прикосновение его руки, вдыхаю запах его кожи. И из глаз хлещет Ниагарский водопад.

Кажется, я так сильно рыдала, что заснула, потому что, очнувшись от телефонного звонка, понимаю — на улице темень. Мое замутненное сознание тотчас решает, что звонит Джек. Но это Тристан. И похоже, опять под кайфом.

Рассказывает, что бросил свою испанку ради аргентинки, которой изменяет с какой-то девицей из Глазго. Лишь через несколько минут до Тристана доходит, что я молчу. Возомнив, будто мое молчание объясняется обидой, принимается извиняться за тот вечер.

— Да все в порядке, — говорю я.

— Ну и ладно, — радуется он. Еще бы, так легко отделался. Слышу, как он затягивается сигаретой. — Как провела каникулы с этим своим воздыхателем?

— Мы расстались. Пауза.

— Да? Вот жалость.

Пауза. Он, конечно, очень за меня переживает.

— Но, знаешь, нет худа без добра…

— Какого добра? — резко спрашиваю я.

— Ну, он не твой тип.

Откуда Тристану знать, какой тип «мой»?! Он понятия не имеет, что мне нравится. Ему даже в голову не приходит спросить меня об этом. Неужели он так изменился, пока шлялся по миру?

Хотя нет. Всегда был таким придурком. Это я изменилась. Не хочется этого признавать, но правда состоит в том, что Джек меня изменил.

— Откуда ты знаешь? Ты же с ним и парой слов не перебросился.

— Да о чем с ним говорить-то!

— Вот как?

— Только не надо на меня всех собак вешать. Я уже сказал, что мне очень жаль.

— Да мне плевать.

— Ладно, — цедит он. — Ты явно не в настроении. Позвоню в другой раз.

Снова пауза, потом Тристан кладет трубку. Я рада, что он первый это сделал, — нашим легче.

— Фуфло! — ору я и бросаю трубку. В полной ярости.

Как у Тристана вообще язык повернулся говорить о Джеке? Да что он о нем знает? И вообще, это он во всем виноват. Если бы он тогда не вел себя как хам, Джек бы не приревновал меня. А если бы Джек не ревновал, то и с Салли у него ничего бы не было.

Давай, давай, выгораживай его!

Мужчины!

У-ух!

Неандертальцы твердолобые. Эволюция их обошла стороной. Только и думают про свой член да самолюбие, что, в принципе, одно и то же.

Ну почему я была такой дурой? Сейчас я способна взглянуть на Тристана глазами Джека, но его самого это все равно не оправдывает. Все они одинаковые. Тристан, Джек… даже Джулиус и тот свой член при себе удержать не смог.

О чем вообще тут можно говорить?

Беру бутылку вина и делаю большой глоток. Упираюсь локтями в колени и обхватываю голову руками. На ковре валяется фотография — Джек рядом с мопедом.

Поднимаю ее, разглядываю.

Теперь понятно, отчего он такой счастливый. Ну да, наш пострел везде поспел.

— И давно ты это запланировал, Джек? Еще когда малевал ее? Сидел, слюни пускал, глядя на ее голую задницу? Художник чертов. Ты же ради постели все и затеял, да?

Он все так же улыбается. Я пью вино.

— Ну так что же произошло? Валяй, рассказывай, мне жуть как интересно. Ты ее пригласил к себе, так? Ты же знал, что вечер я проведу с Тристаном. Ужин для нее приготовил, да? Развлекал девушку разговорами да винца подливал? Так было? Брал ее за руку и смотрел страстным взглядом? Что ты ей говорил? Хотя можешь не отвечать, сама догадаюсь.

Еще глоток вина.

— «Ты так прекрасна. Ты удивительна. У тебя самая красивая в мире улыбка». Да? Ты это говорил ей, Джек? Те же слова, что говорил мне? Тебе так не терпелось ее трахнуть. Ты ведь самец, продолжатель рода, чем больше самок, тем лучше. Да?

Все та же улыбка в ответ.

— А она что? Споткнулась и нечаянно упала ртом тебе на член?

Фотография в моей руке дрожит. Я пристально смотрю на губы Джека.

— Как тебе она? На вкус? Ты ведь ее целовал, да? Нет, а что делал? А, наверное, руки у тебя за спиной были связаны? И ты не мог поцеловать ее, прикоснуться губами к тем изгибам, что так старательно рисовал? Не сделал девушке приятно?

Нет, конечно нет, ты же никогда не говорил, что удовлетворить женщину так же важно, как получить удовольствие самому! Ну, как она на вкус? А на ощупь?