Дэвид Лодж - Академический обмен

— Нет, никогда. Ну, то есть до сих пор… — Она в смущении запнулась.

Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей.

— Вы знаете, что мне известно насчет Мелани.

— Да, знаю… — Она уставилась на его большую темную руку с пальцами, заросшими густыми волосами. «Похоже на медвежью лапу», — обычно говорила Дезире. Но Хилари своей руки не отняла.

— Это случилось впервые, — сказала она.

— Откуда вы знаете?

— Уж я-то знаю… — Она подняла на него глаза. — Мне очень жаль, что это оказалась ваша дочь.

Придумать подходящий ответ на подобное сочувствие Моррису не удалось. Он снова пожал плечами.

— Но вы ему это уже простили? — спросил он.

— Да, конечно. Думаю, что да.

— Хотел бы я, чтобы у Дезире было столько же понимания, — вздохнул он.

— Возможно, ей приходится понимать куда больше? — робко спросила она.

Он бесшабашно ухмыльнулся:

— Возможно.

К певице присоединились соло– и бас-гитары, и все вместе они запели популярную песенку про волшебного дракона, подражая группе «Питер, Пол и Мэри». Моррис пришел к выводу, что соло-гитара совсем никуда не годится. Возможно, это и был Артур. В таком случае, название группы символизировало конечную цель, достижение которой было весьма желательно.

— Ну что, заглянем куда-нибудь еще? — спросил Моррис.

Пабы к этому времени закрылись, и «Петронелла» стала заполняться менее утонченной публикой — забубёнными выпивохами и уличными девицами не первой свежести. В любую минуту «Смерть Артура» могла закончить свою программу, за чем последовало бы шумное диско. Моррис знал еще одну придорожную закусочную, в которой музыкальный автомат был заряжен исключительно свингом сороковых годов.

— Я думаю, нам пора домой, — сказала Хилари. Моррис взглянул на часы.

— Куда спешить? С детьми сидит Мэри.

— Нет, все равно пора. Меня что-то совсем разморило. Не привыкла я столько пить по вечерам.

Сев в машину, она откинулась на сиденье и закрыла глаза.

— Спасибо за чудесный вечер, Моррис.

— Спасибо вам. — Он наклонился и в порядке эксперимента поцеловал ее к губы. Она обняла его за шею и приняла поцелуй раскованно и с удовольствием. И Моррис решил все-таки отвезти ее домой.

Когда они вернулись, дом уже спал. Они молча поднялись на цыпочках по лестнице. Пока Хилари накрывала стол к завтраку, чтобы не возиться утром, Моррис пошел в ванную, быстренько подмылся, почистил зубы, надел чистую пижаму и шелковое кимоно и засел в ожидании в своей комнате. Наконец Хилари поднялась к себе. Он выждал еще несколько минут, затем тихонько пересек коридор и вошел к ней в спальню. Хилари в комбинации сидела у зеркала и расчесывала волосы. Обернувшись, она вздрогнула от неожиданности.

— Вы что, Моррис?

— Я просто подумал, что, может быть, сегодня я буду спать здесь. Разве вам этого не хотелось?

Она в ужасе затрясла головой:

— Нет-нет, что вы!

— А почему нет?

— Только не здесь! Дети рядом. И Мэри.

— Но где же еще? Завтра я возвращаюсь к О'Шею. Крышу уже починили.

— Я знаю. Извините меня, Моррис.

— Да будет вам, Хилари! Расслабьтесь! Вы чем-то встревожены. Давайте-ка я сделаю вам массажик.

Он встал позади Хилари, положил ей руки на шею и стал разминать плечевые мышцы. Но она ничуть не расслабилась и напряженно склонила вбок голову, так что в зеркале они отразились вдвоем как живая картинка, демонстрирующая истязателя и его жертву.

— Извините меня, Моррис, но лучше не надо, — пробормотала она.

— О'кей, — холодно сказал он и оставил ее, неподвижно застывшую перед зеркалом.

Через несколько минут они снова встретились в коридоре между ванной и спальнями. У Хилари под халатом была надета ночная рубашка, лицо блестело от крема. У Морриса вид был откровенно мрачный и обиженный. Проходя мимо, она дотронулась до него рукой.

— Моррис, извините меня, — прошептала она.

— Забудьте об этом.

— Если бы это было возможно… Если бы… Вы были так добры ко мне! — она слегка покачнулась в его сторону. Он поймал ее, поцеловал, скользнул рукой под халат, и все пошло просто замечательно, но вдруг где-то рядом громко скрипнула половица, Хилари вырвалась и метнулась в свою комнату. Разумеется, поблизости никого не было. Это просто треклятый старый дом снова завел сам с собой беседу. Хилари говорила, что от центрального отопления старое дерево стало одновременно усыхать и расширяться. Возможно, что и так. В комнате Морриса между половицами зияли такие широкие щели, что сейчас из кухни этажом ниже сюда стал просачиваться аппетитный аромат бекона и кофе. Моррис решил, что пора вставать.