Юрий Мамлеев - После конца

Приказ Фурзда для него не был сюрпризом. Он уже давно готовил обширный доклад, проанализировав массу донесений, сделал вызывающие обобщения. Не хватало нескольких деталей, «извивов», как он любил говорить. Рарун любил свой народ. Да, невоздержан, да, драчлив, то впадает в тупость, то в истерику, то ни о чем знать не хочет, кроме секса и зрелищ, наконец, среди народа много монстров, но где их нет? Однако доклад – дело серьезное, и тут не до симпатий к монстрам. Самим докладчиком может заинтересоваться ад. Надо понять, чего хочет Фурзд, и в то же время не врать, а дать реальную картину, иначе будет плохо. Проверят.

Сразу после звонка из ведомства Фурзда Рарун решил прогуляться и своими глазами посмотреть на народ. Он любил такие спонтанные вылазки ни с того ни с сего. На этот раз решил зайти в кабачок. Алкоголь в Ауфири был под строгим контролем – иначе последствия были бы ужасающими. «Зоопарк разнесут – не то слово. Пришельцев затопчут, изувечат, изнасилуют», – таково было мнение полиции. Продавался поэтому некий тонизирующий напиток с небольшим процентным содержанием алкоголя. Он назывался «бюво», и, кроме него, во всей стране ничего опасного не продавалось. Зато популярность «бюво» превосходила восторг перед сексуальными лошадками.

Кабачок был на полутемной улочке и сам был полутемным – электричество экономили. Рарун взял бутылочку и пошел к ближайшей яме около кабака. Дело в том, что людей тянуло пить в яме. Ямы, специально вырытые, были неглубокие, а на дне каждой ямы стоял человек-заводила, остальные же располагались, – кто сидел, кто стоял на обочине ямы, образуя пьющий круг. Тот, кто был в яме, пил обычно больше всех, хотя продажа «бюво» была ограничена – боялись. Разумеется, кто поинтеллигентней – пили внутри кабака, за столиком. Таких презирали.

Пьянство в яме продолжалось, невзирая на сезон, ибо в действительности здесь не было ни зимы, ни лета, а одно теплое, но мокрое существование. Не то чтобы шли беспрерывно дожди, но было сыро и смурно. По крайней мере так было в столице, да и во всей Ауфири. А как за ее пределами? С одной стороны – полумертвая Страна деловых трупов. С другой стороны – пустота, никаких государств, одни поля, леса, ничейная бесконечная земля, которая все время тряслась, извергая из себя огонь, лаву и камни, и все это бесконечное пространство было редко заселено: пугливыми племенами, стайками людей, одичавшими существами, и бродили по всей этой земле отдельные бродяги и горемыки. Где-то далеко, за пространствами, было еще два-три государства, подобные Ауфири, и это все.

Из этого пустого пространства заносило в Ауфирь различных нелепых существ, которых использовали как полуроботов.

Рарун хихикнул. Он шел к яме, в глубине которой завывала женщина. Рарун решил пройти к другой яме. У ее края стоял человек с бутылкой «бюво» и, пошатываясь, чуть не сваливаясь в яму, орал. Его слушали крайне внимательно, замирая. Рарун присоединился. Яма была глубокая, и стоявший внизу человек-заводила задрал голову, глядя на оратора.

– Безобразие! – кричал оратор. – Почему народу не дают сексуальных лошадок?!! Начальники богатенькие снабжены, а нам, выходит, не лошадки, а одни вонючие бабы!..

– А ты их мой сначала, прежде чем упрекать, – раздался хриплый голос из глубины ямы.

Но оратор распалялся все больше:

– Где же тогда народолюбие? Где свобода?!! – кричал он, размахивая бутылью. – Одним – весь мир, а другим только огрызки, – это и есть народолюбие?! Выходит так.

Его сочувственно слушали.

Рарун кивнул сам себе головой. Последнее время он не раз слышал подобные речи. Это уже было что-то революционное. Раньше таких речей не было.

– Еще в детстве, когда я был малюткой, мне моя бабка говорила, что черти живут лучше нас, – бил себя в грудь и кричал оратор, – так знайте, что там каждый черт сам себе хозяин, он никому не подчинен. Почему от народа это скрывают?!!

Народ отвечал возмущенным гулом.

– Что же делать?!! – громко спросил кто-то из все увеличивающейся толпы вокруг ямы.

– Что делать?!! – закричал оратор. – А я скажу, что делать. Надо требовать от правительства, чтобы все относительно чертей и демонов было рассекречено и чтобы между нашими мирами рухнула стена и мы бы объединились – черти и люди!!! Вот тогда будет настоящая свобода, а не фальшивая! Вот что я вам говорю, братья.

– Но они нас сведут с ума, уничтожат, бесы эти, – убежденно сказал кто-то из толпы пьющих.

– Не сведут, не сведут! – завизжал оратор. – Мы сами их сведем с ума, если надо. Что вы, в свои силы не верите? Мухоморами, что ли, стали?