Пол Бейти - Черный кандидат

– Борзый, вот ты где.

– Что ты смотришь?

– Трава здорово цепанула, да?

Уинстон не ответил, потому что его язык прилип к пересохшему нёбу. Фарик, Надин и Армелло сидели на кровати. Чарльз устроился рядом с ним на сундуке.

– Плюх, расскажи ему насчет банка.

– Борз, ты видел новый банк на Шестой и Второй, за углом от KFC?

Уинстон кивнул. Ограбление его интересовало, но оторваться от телевизора было невозможно. В кадре появился другой белый. Он развернул вниз проекционный экран, несколько раз потянув за колечко, чтобы застопорить.

– С двадцать второго ноября тысяча девятьсот шестьдесят третьего года правительство Соединенных Штатов скрывает от американского народа истинные обстоятельства покушения на Кеннеди. Я знаю правду. Скоро ее узнаете и вы…

Уинстон наклонился, пытаясь найти зону, в которой голоса Фарика и сторонника теории заговора не накладывались бы друг на друга. Лучшее, чего он смог добиться, – повернуть голову так, чтобы телевизор вещал ему в левое ухо, а Плюх – в правое. Голоса попеременно нарастали и замолкали, как сигналы двух коротковолновых радиостанций на одной волне.

– Я сходил туда с мамой Чарли О’. В среду она выиграла лотерею в туристическом бюро, поставила на 237 – статистику ударов какого-то игрока «Метс», Великолепного Марва Тронберри или еще какого-то придурка, про которого я никогда не слышал. Не суть. В общем, я, она, и Белый тусуемся на крыше, курим травку. Где ты был, не знаю. Мама Чарли слушает спортивное радио и думает, куда бы пристроить шесть тысяч не облагаемых налогом долларов, и тут по радио идет реклама. Чувак бормочет, как пулемет: «Эксперты предсказывают, что беспорядки на Ближнем Востоке в сочетании с растущей потребностью в механизации сельского хозяйства в кукурузном поясе теперь, когда закончилась засуха, приведут к росту цен на нефть. Если нефть подорожает хотя бы на десять центов за баррель, начальное вложение в пять тысяч долларов может принести дивиденды в двадцать тысяч долларов за ближайшие шесть месяцев». Смотрю, у нее глаза расширяются… Ну, я тут же потащил ее в банк, объясняя по дороге разницу между фиксированным процентом и инвестиционными рисками.

– Грасси-Нолл – брехня. Библиотечное хранилище – чушь собачья. Освальд, Руби, Оливер Стоун – операция прикрытия ЦРУ…

– И прикинь, заходит мамаша Белого внутрь, такая: «Я хочу открыть срочный вклад с высоким процентом» – и девка, которая заведует открытием счетов, вдруг: «Мля, белая женщина!» – и бежит за своим начальником. Начальник тоже: «Ого, белая сучка в банке, нужно позвать заведующего отделением». Через две минуты все сотрудники спотыкались друг об друга, чтобы обслужить миссис О‘Корен. Заведующий отделением лично открывает ей счет, охранник отодвигает кресло, чтобы она присела. Вкуриваешь? Управляющий отделением, который открывает счет, это как президент, который моет тарелки в Белом доме. А все потому, что мама Чарли О’ – белая. Я сразу подумал: «Кому-то нужно нагреть этих придурков. Они спят. Одна белая сучка заходит в банк, и они слетают с катушек».

– Э, ты кого сучкой назвал?

– Извини, Чарли, я ничего такого не имел в виду. Так вот, наш план: мы вернемся в банк, запустим туда мамашу Белого, и пока они писаются, словно принцесса Диана восстала из мертвых, выгребем эту дыру дочиста. Но это больше, чем тебе стоит знать, особенно теперь, когда ты собрался в Городской совет, как белый засранец.

– Сейчас я включу съемку Запрудера. Уверен, вы видели ее раньше, но не этот вариант, увеличенный до тридцатипятимиллиметрового формата. То, что вы увидите, – больше, чем вам стоит знать, но все, что вы хотели знать…

Решетка радиатора лимузина Кеннеди показалась из мрака тоннеля. Уинстон так накурился, что картинка казалась ему трехмерной. Ему казалось, что он может протянуть руки, задрать юбку Джеки и увидеть ее трусики.

Уинстон обернулся, чтобы посмотреть в лица друзей и понять, не шутят ли они. К его удивлению, они казались почти серьезными. Если бы он сказал: «Одно пиздобольство», они наверняка ограбили бы банк прямо завтра, чтобы доказать свою правоту.

– Одно пиздобольство, – сказал он.

Его друзьям словно влепили пощечину. Фарик постучал костылем ему по голени.

– Не, правда. Я видел по телевизору документалку о японских военных преступниках. Ну, они и долбанутые там были, скажу я тебе. Так вот, чтобы грабить банки, они использовали знания, полученные в экспериментах с военнопленными. Надевали лабораторные халаты, забегали в отделение с криками, что работники надышались какого-то ядовитого газа и им нужно ввести антидот. Конечно, противоядие их вырубало, и бум – греби денежки. Белый лабораторный халат и белая кожа открывают любые двери.