Дмитрий Бортников - спящая красавица

Шубки... Шубки... Пушистые шубки... Он взывал к кроликам! К небесным кроликам! Ими можно будет заселить всю Сибирь! Весь Сахалин!

«Чтоб ни одна китайская жопа не пролезла! А то вздумали! Желтомазые! Их уже стало как песка в жопе у старухи! Проклятые китайские муравьи! Они все такие! Мы сьдесь с краиску. С краиску. Нисево- нисево... А сами?! У них у каждого в яйцах — миллиарды желтомазых! Как икры в сазане! А у каждой бабы муравейник в матке! Насекомые! Хунхузы чертовы! Ничего! Моих кроликов все равно не обгонят! Пусть рожают! Все равно мои крольчихи быстрее! Если отставать будут, мы им поможем! Пока кроли перекуривают! На каждой шпале по паре, и то не хватит рельс! До самого их Харбина!» Он готовился к концу света! Тогда мяско станет на вес золота!

«Мясо прыгнет в цене! Как кролик! Ха-ха-ха-хо- хо!» Дядя падал со смеху! Он был не одинок! Мы тоже ржали. А почему нет?! Только подумайте! Миллион кроликов! Миллиард. Это был размах! Чего-чего, а размаха у дяди не отнять! Мы с Ольгой гордились!

Дядя мечтал, а глаза у него сами прыгали, как кролики! Да. Разбегались! Кувыркались и снова сбегались к носу!

А может, он предвидел войну?! Всех со всеми! Исламский мир? Америка? Китай?

Он был себе на уме! Он говорил только о китайцах. Но я-то его знаю. У него был план! От него за версту несло заговором! Большим зрелым заговором! Еще немного, и дядя бы лопнул как арбуз!

Я догадался! Оказывается, наш дядя был не так прост! Он готовился стать королем! Кроличьим королем! А что? Это звучало неплохо! Даже внушительно! Он шептал и прислушивался! Как это звучало! Он накормит всю страну. Весь мир! «Подождите у меня!.. » Он опять грозил в небо. Я провожал глазами его кулак. Он упирался в солнце! В садящееся солнце! Что ж, он годился в пророки. В кроличьи оракулы. У него была миссия! Заселить новые земли! Его новый народ нуждался в свежих травах! А он?.. И он тоже! Ему самому до зарезу были нужны новые земли! А уж про новые небеса я молчу! Без них он вообще никуда! Как без рук! Это как соль! Как картошка в щах! Новая жизнь должна начинаться под новым небом! И он грозил туда кулаком. Разгонял старые тучи! Они тоже должны быть новыми. Птицы — тоже! Все должно быть новым. Все. Иначе — он не играл! Или — или! Ничего — между.

Все вывернулось! То, что таилось внутри, — стало лицом! А то, что было снаружи, — изнанкой! Дядюшка надел мир наизнанку! Наничку! Выпуклое стало вогнутым, а вогнутое — выпуклым! Все! Началось с малого — с его очков! Он теперь ни черта не видел! Как крот! Даже хуже! А потом спички! Он даже не мог ими чиркнуть! Высечь огонь?! Они стали круглыми! Сплошные серные шарики!

Он думал, это так... Хиханьки! Жизнь его пригласила на польку! Поплясать! Размять косточки! Тра-та-та, тра-та-та, вышла кошка за кота... Ха! Он думал — легкий флирт! Бедолага! Он думал... Вот ведь! Еще что- то крутилось в голове. Не тут-то было! Лопата. Его любимая лопата. Он чуть не спал с ней! Их похоронят вместе! И что она?! И она его подвела! Ее теперь звали Брут! Началось с черенка! Он тоже превратился в шар! Само лезвие стало гибким, как рыбий плавник! Теперь ей можно было обмахиваться, как веером! Легче копать листом бумаги! А его знаменитая мухобойка?! Теперь он смог бы рубить ею дрова! Двери стали щелями, а в щели можно было внести шкаф! И не поцарапать! Дом вывернулся тоже! Теперь внутри гуляли куры, а дядюшкина кровать и тапочки оказались во дворе! Теперь дяде снилась его мамаша! Она костерила его и во сне, и наяву! На чем свет стоит! Еще бы! Он разворошил самое гнездо мертвых! Под порогом! Он и до них добрался! Заразил и это местечко!

В этом была своя логика. И умывальник! Он тоже вышел. Хлебнуть свежего воздуха! На дворе. Вместе с помойным ведром! Оно что — хуже всех?! Ха! Теперь сбылось дядино пророчество! Он говорил, что кончит жизнь если не под забором, то у порога! Так и вышло! Он матерился! Как сапожник?! Да не тут-то было! Если б сапог сапожника ожил... Он бы ругался, как дядюшка! Со словами пока проблем не было! Вот только они стали какие-то лохматые! И когда дядя выдавал тираду, ему приходилось отряхиваться! Он был весь завален пухом! Внутри у него будто лопнула перина! Перина? Да! Кстати о кровати. Он ложился на нее и скатывался! Она тоже свихнулась! Вместо мягкой, с пролежнями, она выгнула твердую спину! Он взбирался на нее и скользил, как с ледяной горы! Она вела себя неприлично! Корчила из себя девушку! А еда?! И она — туда же! Дядя был в гневе!

«Раньше было так! Я понимаю! Это была карр-рр-ртошка! Да! А теперь?! Теперь?! Крахмал! Я жру один крахмал! Ведрами! У меня ухи от него торчат! Как воротник накрахмаленный! Вы что, не замечаете?! Как все изменилось! Все! Все! Пиздец! Все накрывается! Потихоньку! Вы не видите?! Все накрывается пиздой! Все и вся!»