Дмитрий Бортников - спящая красавица

«Во чтоооо, ты говоришь?! Не расслышал! Ку-у- уда надо вложить? В кого?! В него? В тебя? В твою дочь?! Этот!.. »

Он указал на меня пальцем. Дальше можно было не говорить.

«Ха-ха-ха! Деньги ему?! Да ему ремня не хватало! Ремня ему вложить! Кнут! Учеба? Ты говоришь, учеба?! Да эта поебень Рахманинова никогда не окупит сам себя! Никогда не станет человеком! Сколько свинью ни корми — не закукарекает! Куда-куда, ты говоришь? В мебель? Купить новую кровать? Диван? Диван-кровать? Телевизор? А может, еще компью-ю- ю-ютер?! А?! От жилетки рукава?! Пусть учится! Сам выбивается в люди!»

«Конечно! — соглашалась мать. — Легче его пристрелить!» Она вставала на мою защиту. Она обороняла крепость под названием род! Она защищала мое детское место! Свою матку! Пуповину! Конечно! Род не потерпит случайностей! На хуй роду чудо! И деньги! Жалкие капли! Нет! Нужна стабильность! Кое-что поустойчивей этих бредней!

Но со мной еще ладно! Ничего! А вот попробовал бы он заикнуться про Ольгу! Не видать ему ни щей, ни макарон! Жрал бы супы из пакетов! Он знал, где тонко! Хитрый лис! Знал, где тонко, и не трогал! Умел обойти! Обойти и даже не взглянуть туда, где тонко! Да! Мать впадала в гнев, и тут уж — держись! Но дядя умел! Он вдыхал тревогу издалека! Он чуял запах горелого! Этот момент... Когда нельзя ни говорить, ни молчать! Ха-ха! Дядя смывался как мог! Играть на губах?! Подмигивать?! Напевать?! Все шло в ход! Дядя все пускал в оборот! Только бы уйти от ее гнева! Не порвать там, где тонко! Пройти на цыпочках!

Мать щурилась, как тигрица! Ее глаза превратились в щели! Еще секунда, и от дяди остался бы только воздух! Пшик! Пук! Но его тоже не проведешь! Он начал чесать затылок. Это был белый флаг! Он выбросил белый флаг. Еще бы! Никто и не сомневался! Куда бы он делся с нашей подводной лодки! Без макарон, без тушеной картошки... Кто ему спину чесать будет? Кто по спине стучать, когда он подавится?.. А пуговицы? А кто стирать будет его шмотье?..

Мать начала убирать со стола. Дядя поднял руки, чтоб она смела крошки. Поле битвы осталось за матерью. На сегодня. Да. И на завтра. Она вообще здесь жила. На этом поле...

Ха! Если мужик превратит свою жизнь и жизнь женщины в помойку, он скажет: «Я ей сломал жизнь! Ох! Я ей разбил сердце!» А она? Наоборот: «Я его так любила! Я этому мудозвону отдала свои лучшие годы!» Вот и все. Вот и вся разница!

Так же и здесь. Мы все были не просто глухие! Мы были как взбесившиеся носороги! Как ужаленные муравьеды! Да это еще ничего! Нас всех надо было усыпить! Да. Чтоб не мучились! Но где же на нас найдется столько сна?! Вот мы и рвали друг друга! Яростно! Весело! Почти спокойно. Боль?! Мы ее не чувствовали! С нашей-то кожей... Это было почти совершенство! Да! Своего рода совершенство! Нашу жизнь можно было собрать кучкой в углу. Смести на совок. Да. Ее можно было увидеть всю сразу. Разве это не гармония?! Своего рода...

Дядя съехал с рельсов. ДЕНЬГИ. Этот холмик оказался непреодолимым! Он его перевернул! Дядя оказался, как навозный жук! На спине! Он только шевелил ножками. Он был обречен. Чуть раньше, чуть позже... Но он был первый! Из нашей веселой семейки! Теперь он даже не хвалился своей маленькой аристократической ступней! Это был показатель! Он забыл свое тело!

Это была не просто ножка! Это была его гордость! Одна из двух. Ноги и руки.

«У меня все пропорционально! Все! Не как у вас! Вот... И здесь!»

И он отставлял ножку — гордость. Мать на него орала, он иногда тайком надевал ее туфли! Осенние. На плоской платформе. Он форсил. А вернувшись, снимал их тихо, и ничего не было! После бани он разминал пальцы, шевелил ими. Он улыбался! Это была ножка! Будто он вообще не жил! Не ходил ни разу! Она была совсем новенькая! И существовала отдельно. Но это было раньше. Теперь ему было не до гордостей!

Он решил стать ХОЗЯИНОМ! Да-да! И не просто! Он их всех заставит заткнуться! Он всем утрет носы! Только пусть теперь попробует кто-нибудь поднять хай! Перед ним встала ясная цель. ДЕНЬГИ! Ни много ни мало. Кошмар! Тех, кто долго запрягает, потом черта с два остановишь! У него от решимости волосы торчали дыбом! И не только на башке! Повсюду! Он стал похож на дикобраза в течке. Он грезил! Каждая волосинка его грезила! Он наливался силой, как колос! И что он придумал? А?! КАПУСТА И КРОЛИКИ! Гектары, гектары капусты!

«Я им устрою! — Он грозил в никуда! В небо! — Они у меня будут жрать капусту!» А кролики? Не переживайте! Он и этих бедолаг не забыл. Теперь он никогда ничего не забывал! У него теперь жизнь разделилась четко! До решения и после!