Александр Смит - Божественное свидание и прочий флирт

— И шнапс, — добавила официантка. — Ежедневно она выпивает два бокала шнапса. Один — перед завтраком, второй — перед сном.

— Вот как! — воскликнул герр Брюгли. — Надо же!

Они изучали меню, в котором не было необходимости, поскольку герр Брюгли избегал заказывать что-либо новое и ожидал от мадам Томаат, что та поступит так же.

— Думаю, мы снова закажем, что обычно, — сказал он официантке.

Спустя несколько минут Мария принесла в высоких стаканах кофе со взбитыми сливками. Затем на столе появилось блюдо с пирожными, и каждый взял себе по два. Когда Мария возвратилась снова, она долила в стаканы кофе и убрала блюдо с оставшимися пирожными.

— Заберите эти пирожные для вашей матери, — предложил герр Брюгли. — Включите их в наш счет.

Мария радостно заулыбалась.

— Она обожает пирожные, — сказала официантка. — Просто не может перед ними устоять!

В «Спрангли» редко бывали люди высокого статуса. За несколькими столиками сидели туристы — компания итальянцев и трезвые, испуганные американцы. Пристальным взглядом герр Брюгли быстро прошелся по столикам.

— Похоже, никого нет этим утром, — начал он говорить. — Не вижу ни души…

И тут же запнулся. Да, там кое-кто был, и он наклонился над столиком, чтобы тихонько сообщить об этом мадам Томаат на ушко.

— Глазам своим не верю! — зашептал он еле слышно. — Там эта Зольгер со своим молодым другом. Средь бела дня…

Мадам Томаат проследила за его взглядом.

— Едят пирожные! — воскликнула она. — Смотрите, он ест пирожное из ее рук!

Герр Брюгли прищурился.

— Он слишком молод даже ей в сыновья. Вы только посмотрите! Она не сводит с него глаз.

— Будто у глаз нет иного предназначения, — поддержала его мадам Томаат. — Она буквально пожирает его взглядом, публично.

Они отвернулись, взволнованные открытием. Как здорово, что им довелось увидеть эту шокирующую парочку; наблюдать цюрихскую матрону преклонных лет — жену известного банкира — вместе с молодым возлюбленным на публике, в шоколадном магазине, какую пикантность приобретал этот день! Сей потрясающий случай развеселил обоих.

Они поднялись из-за стола. Как обычно, он оставил пятьдесят франков для Марии, засунув их под тарелку. Потом, нарочито отводя глаза от столика Зольгер, они выбрались из магазина «Спрангли». На улице заметно потеплело, и город купался в лучах весеннего солнца. Где-то у реки слышался бой башенных часов.

Теперь наступила очередь художественной галереи, поэтому они перешли на другой берег реки, обогнули дешевые магазины, которые разрушали аркаду, и стали подниматься вверх по одной из узких улочек, ведущих к церкви Святого Джона. Она держалась рядом при повороте дороги с внутренней стороны и, когда предстояло проходить коварный участок пути, брала его под руку — ему это нравилось, — но, как только опасность оставалась позади, сразу же высвобождала руку.

На вид галерея Фишера была скромной. В витрине, довольно маленькой, красовались изделия из частной коллекции господина Фишера, не имеющие ничего общего с тем, что выставлялось внутри. Дверь всегда была закрыта, рядом с ней виднелись маленькая кнопка звонка и табличка с надписью «Фишер», и, если звонили, появлялся тучный мужчина маленького роста в очках с тонкой оправой круглой формы.

— Итак, герр Брюгли… и мадам Заблорен ван… ван…

— Томаат, — подсказал герр Брюгли. — Герр Фишер, надеюсь, вы себя прекрасно чувствуете?

— В настоящее время у жителей Швейцарии появилась особенность мерзнуть, — ответил герр Фишер. — Но меня сия напасть миновала. Так что благодарю вас.

— Но в эти дни так много микробов, — заметила мадам Томаат. — От них не спрячешься. Они повсюду.

Герр Фишер глубокомысленно кивнул.

— Я очень верю в витамин «С», — сказал он. — Ежедневно принимаю витамин «С», не переставая.

Они проследовали в маленькую комнату, что располагалась позади галереи. Навстречу вышла молодая женщина в элегантном черном брючном костюме, официально пожала гостям руки и затем направилась к шкафу в углу кабинета.

— Вот, пожалуйста, — сказал герр Фишер. — Надеюсь, именно эту вещицу вы имели в виду.

Он протянул герру Брюгли статуэтку, которую тот взял обеими руками и держал перед собой. На какое-то мгновение воцарилась тишина. Герр Брюгли придвигал и отодвигал статуэтку, изучая ее на свету.

— Да, — произнес он, застыв на месте. — Она совершенна.

У герра Фишера вырвался вздох облегчения.

— Подобных шедевров осталось совсем немного, — сказал он. — Особенно в таком состоянии.