Александр Смит - Божественное свидание и прочий флирт

Звучавшие фразы, казалось, эхом отзывались в пустоте раскаленного добела небесного свода: «Человеку, рожденному женщиной, для жизни отведено короткое время… В уверенности и надежде на воскрешение и продолжение мирской жизни». Потом — тишина, и церковный хор, облаченный по такому случаю в белые одежды, запел «Боже, благослови Африку».

Близилось окончание школы, и партнер отца, назначенный опекуном, предложил Майклу пожить у него в семье до конца экзаменов, так будет лучше, рассудил он. Финансово обеспеченный, Майкл мог выбирать любой университет и изучать то, что пожелает. Отец окончил Кембридж, а потому решили, что и для него это наилучший вариант. Он мог поступить в колледж, где учился отец, и будь тот жив, непременно одобрил бы такой выбор; к тому же это удачное место для изучения математики, предмета, в котором он блистал знаниями.

— Не уверен, что мне понравится Англия, — сказал Майкл опекуну. — Я никогда там не был.

— Тебя там ожидает беззаботная жизнь. Подумай об этом! Будешь жить в Кембридже. Играть в крикет и регби. Великолепная архитектура, друзья, все возможности для развития мышления. Не говоря уже об английских пабах. Бог мой, если бы я был на твоем месте!

Сначала Кембридж показался ему, иностранцу, холодным и недружелюбным, и до боли в сердце он тосковал по Африке. Небо низкое, не то что дома, как будто недостает воздуха, пространства. Кругом были люди, много людей, но он чувствовал себя таким одиноким, как никогда прежде. Родственники отца, жившие в Норфолке, на выходные приглашали его к себе в гости, но из-за их английской чопорности он постоянно ощущал неловкость.

Писать письма было некому, кроме как опекуну. Об отъезде он известил мать, и тогда последовал телефонный звонок, но она говорила натянуто. Он подумал, что она чувствует за собой вину, и ему стало ее немного жаль.

Он подружился с теми, кто был в таком же положении. Несколько австралийских парней и девочка из Новой Зеландии. По пятницам они вместе ходили вечером в паб, а однажды поехали в Лондон, побродить по Уэст-Энду. Постепенно их круг общения расширился, появились новые друзья.

Он вдруг заметил, что стал популярным. Женщинам нравилась его внешность. Он легко мог вскружить им голову, о чем, конечно, догадывался, однако не придавал этому никакого значения. Его приглашали на танцевальные вечеринки в колледже, и он шел туда, но редко отвечал взаимностью на знаки внимания, которые ему оказывали.

— Майкл, не могу тебя понять, — как-то заметил один из его соседей. — Похоже, тебе мало кто нравится, это правда?

Он выглядел озадаченным, поскольку проявлял к противоположному полу такой же интерес, как и все.

— Ты даже не замечаешь тех девчонок, которые готовы пасть — да, именно так! — к твоим ногам. Знаешь, у тебя их может быть сколько угодно. Каждую неделю новая! Каждую ночь! Стоит тебе только взяться за дело.

Он улыбнулся.

— Тогда не останется времени ни на что другое, ты об этом не думал?

И тут приятель посмотрел на него в упор.

— А тебе вообще девчонки нравятся?

Он был удивлен.

— Да. Нравятся.

— Ты уверен?

Он кивнул.

— Не все, конечно. Некоторые нравятся больше других.

— Ну, понятное дело.

В последний год обучения он сошелся в колледже с группой ребят, известных своей бурной жизнью. Об их вечеринках ходили легенды, но ему ни разу не доводилось там бывать. Неожиданно под дверью он нашел приглашение на коктейль.

Все гости были одеты официально, и он почувствовал неловкость за свой неприглядный костюм и коричневые туфли, но хозяин вечеринки занял его беседой, да и напитки полились рекой. Все были безукоризненны, элегантны; признаки щедрого денежного содержания — налицо; декоративный графин с серебряной крышкой; тяжелые хрустальные бокалы; серебряный портсигар с гравировкой.

— Расскажи, как это происходит в Африке?

— Что «это»?

— Общение, дом. Ведь ты живешь в одном из тех высокогорных мест для белых, ну, знаешь, бунгало, прислуга и все прочее?

— Думаю, все точно так же.

— Кто-нибудь чистит тебе ботинки?

— Да.

— Утром вы выходите к завтраку, и еду подают на серебряных подносах? Блюдо из рыбы, риса, яиц, и все, что к нему полагается?

— Так живут немногие. Большинство живет иначе.

К ним присоединился один из гостей.

— Но это несправедливо, не правда ли? Прислуге платят мало, ведь так?

— Да, так. И это действительно несправедливо.

Собеседник был разочарован.

— Думаю, ты мог бы попытаться оправдать такое положение. Непременно есть оправдание. А как же Бремя Белого Человека?