— Можете на меня положиться!
Он склонился еще ниже, слегка нахмурив брови, на губах играла насмешливая улыбка.
— Неужели?..
Все заняты работой по дому * Кэтрин пытается бежать * Грету выпроваживают
К завтраку мама спустилась около восьми утра, всего два часа назад вернувшись с ночной прогулки. Эдит тотчас же дала ей задание. Грета раскатывала тесто для пирога, и губы ее были плотно сжаты — верный признак того, что только что получила от хозяйки взбучку. Анне-Марии оставалось лишь гадать, за что именно.
— Вытащи из подвала банки с прошлогодним черничным джемом, как следует оботри их и расставь на полках в кладовой, — сказала Эдит.
Сама она нанесла на кусок замши средство для чистки серебра и терла им почти идеально чистый заварочный чайник.
— А почему не Грета?
— Не спорь, Анна-Мария.
— Где папа?
— Уехал в город на деловую встречу.
— Сегодня вернется?
— Надеюсь, что да.
Анна-Мария не могла знать о том, что отец отправился в город попытаться отменить запрет на выкуп хотя бы части своего заложенного имущества. Он владел многими многоквартирными домами в юго-западной части города, заселенными преимущественно иммигрантами из Италии, Ирландии и Греции. Увеличивалось и черное население, эти люди переезжали сюда с Юга. Дед Энтуистл больше не мог получать прежней арендной платы, к тому же цены на недвижимость ползли вниз, и его прибыль неуклонно снижалась. Бабушка настаивала, чтобы он расселил дома хотя бы на несколько лет, но дед проявлял терпение к недостаткам квартирантов. Квартиранты же чувствовали, что могут лишиться жилья, и вели себя соответственно.
Солнечный свет лился в окно, мама не спеша потягивала кофе. Потом потерла глаза, гадая, заметит ли Эдит, что она изменилась, побывав ночью в лесу в мужских объятиях. Мама до сих пор чувствовала его руки на своих плечах, помнила, как он прижимался подбородком к ее макушке. Везде, куда бы ни упал ее взгляд, она видела Хитклифа — стоящим у окна подле раковины или на фоне двери в кладовку. Мама сидела за столом, добавляя сахар и сливки во вторую чашку кофе. Издалека доносилось сердитое карканье ворон — очевидно, птицы обнаружили место, где прятался Хитклиф. Она представила себе, с каким удовольствием принял бы парень из рук Греты чашку горячего кофе и ломоть домашнего хлеба. Она неспешно и аккуратно жевала кусочек тоста, как будто в этот момент он мог ее видеть.
— Гроза совершенно уничтожила пионы. — Бабушка развязала поясок фартука и снова завязала его тугим красивым бантиком. — Их все надо срезать! Когда лепестки валяются на земле, они становятся похожи на туалетную бумагу!
— Срезать на букеты? — спросила Анна-Мария.
— Господи, конечно же нет! Зачем нам куча увядающих цветов, расставленных по всему дому? Срезай только самые красивые — смешаем в букетах розовые, белые и темно-красные. Завтра на ланч придут дамы из благотворительного общества. Нет смысла тратить целое состояние на флориста. Надень завтра костюм.
— Тот самый, в котором я ходила на собеседование в Вассар?
— Именно его. Темно-розовый. Ты в нем просто прелесть.
— Я оставила его дома.
Эдит разочарованно фыркнула.
— Но откуда мне было знать, что он понадобится? Меня никогда не приглашали на подобные ланчи!
— Что же, пора тебе присоединиться. Стать младшим членом клуба.
Мама запустила ногти в кожуру апельсина, в глаза ей брызнул сок.
— Может, поедем к «Филдсу», подберем что-нибудь?
— Нет. Наденешь один из моих костюмов.
Никогда прежде она не предлагала мне воспользоваться вещами из своего гардероба, подумала Анна-Мария, задумчиво ощипывая белые волокна с апельсинной дольки. Обычно Эдит не упускала случая уговорить дочь купить что-нибудь из консервативной одежды. Остается надеяться, что нынешнее неожиданное предложение Эдит воспользоваться ее гардеробом продиктовано вовсе не финансовыми проблемами, а широким жестом доброй воли. Она стала чаще демонстрировать дочери свою благосклонность после поступления той в Вассар. Пока что Анна-Мария оправдывала все ожидания: произнесла блестящую речь на выпускной церемонии, стала первой ученицей-отличницей в школе Лиги плюща и, как надеялась бабушка, оставалась девственницей. Эти достижения принесли маме позволение пить вино за обедом и кофе за завтраком. Сегодня кофе пришелся как нельзя кстати. Пробравшись ночью в спальню через окно, она около часа лежала в постели, слушая тихое посапывание Кэтрин, и мечтала о Хитклифе. Его голос продолжал звучать у нее в ушах и тогда, когда она мыла за собой в раковине чашку и тарелку. Мешали лишь непрестанные комментарии и замечания матери. Ей так хотелось выйти в сад, побыть наедине с мечтами и мыслями.
Читать дальше