Эйлин Фэйворит - Героини

— Игрушки — это для идолопоклонников! — взвизгнула Перл. — И я не оставлю маму одну!

— Тише, дитя мое, — сказала Эстер. — Не бойся. Эта девочка совсем не такая, как деревенские дети. Она тебя не обидит.

Перл подскочила ко мне, сжав кулачки.

— Если будешь швыряться камнями, — тут она топнула ногой, чуть не наступив мне на тапок, — я тебе покажу!

— Мама! — закричала я и спряталась у нее за спиной.

Щеки Перл раскраснелись, темные глаза горели нехорошим огоньком. Я не могла поверить, что какая-то девочка может угрожать мне в присутствии мамы.

— Ну, вы видели что-нибудь подобное? — вздохнула Эстер.

— Пенни — хорошая, добрая девочка, Перл, — сказала мама и погладила меня по голове. Ее тоже напугал приступ ярости, не свойственный ребенку. Я продолжала прятаться за маминой юбкой, точно за надежным стволом дерева в лесу. — Она никогда никого не обижает. Верно, Пенни? Ты ведь не станешь обижать Перл? Обещай.

Перл скрестила руки на груди, надула губки, и что-то в этих дрожащих розовых губах меня тронуло. Красивый ребенок меня боялся, а я так соскучилась по подружке.

— Обещаю. Я не буду ее обижать.

— Так у тебя есть домик для кукол?

— Да. Там целых три этажа и настоящая мебель!

— Нет, вы только посмотрите на этого ребенка! — воскликнула Эстер. Сложила кусок ткани втрое и без карандаша или другой разметки начала вырезать заглавную букву «А».

— Пенни хочет играть с тобой, несмотря на твои выходки.

— Это папа тебе купил такой домик? — спросила Перл.

— Дедушка, — ответила за меня мама.

— Идем. Я тебе его покажу.

— А ты как-то чудно говоришь, — заметила Перл.

— Это ты чудно говоришь! — огрызнулась я.

— Нет, ты!

— Ты! — сказала я. — Как будто все время молишься.

— Если бы провидение могло тебя услышать, — пробормотала Эстер.

Едва войдя в мою комнату, Перл тут же принялась за дело. Кукольный домик занимал ее минуты две, не больше. Видимо, буйство воображения мешало как следует восхититься его маленькими комнатками. Меня оскорбило пренебрежительное отношение к чудесному столику на круглой ножке и маленьким целлулоидным куколкам, что расселись в креслах. Передвигать их было неудобно, а Перл занимали только активные действия. Какое-то время она переставляла и усаживала на полу в круг моих плюшевых зверей. Потом выбрала медвежонка-панду и поместила его в центре.

— Это правитель! — Рядом с ним положила серую акулу, затем черепаху и, наконец, собачку с отвислыми пластиковыми ушками. — Это старейшины. — Она подтолкнула меня в центр круга. — А ты будешь министром. Стой у позорного столба и повторяй за мной!

Я покорно перешагнула через игрушки и встала на мягком, пушистом коврике. Я не понимала, что за игру она затеяла, не знала, что такое позорный столб. Мне почему-то казалось, это нечто вроде гильотины. Но пришлось покориться, уж больно властным голосом раздавала она команды.

Перл тем временем подобрала с пола медвежонка-панду, прижала его к лицу и заговорила низким, страшным голосом:

— Эй, министр! А ну признавайся, что у тебя на душе? Что ты там прячешь под рубашкой, а?

— Ничего, — растерянно пролепетала я.

— Лжешь! Ты зло против меня затаил, вот что!

Я не знала, что на это ответить. Мы с мамой, дедом и бабушкой ходили в церковь на Рождество. Меня интересовало понятие греха, хотя мама старалась оградить меня от этого. Я была разумной девочкой. Знала, что в школе и дома ложь и неповиновение считаются поведением греховным, а потому решилась:

— Я солгала.

— Ты отъявленный закоренелый лжец и греховодник! Скажи, разве не правда, что ты встречался в лесу с молодой женщиной и вы планировали побег?

— Правда!

— Зачем вы собрались убежать от людей, которые только что сделали тебя своим лидером?

— Потому что у меня нет больше сил терпеть! — произнесла я патетическим голосом домохозяйки, целыми днями смотрящей сериалы.

— Ты заплатишь за свои грехи!

Перл выбрала из кучи игрушек длинную плюшевую змею с раздвоенным резиновым язычком и начала хлестать меня ею. Я упала на колени, притворяясь, что пытаюсь защититься от мягких ударов. Я даже испытывала некоторое удовольствие от этого наказания, а еще — от английского акцента Перл, которая повторяла снова и снова:

— Гад ползучий! Гад ползучий! Гад ползучий!

Через несколько минут Перл рухнула на пол.

Мы уставились друг на друга поверх плюшевых плавников, пуговичных носов и лишенных когтей полосатых лап. Перл впилась в меня взглядом и тяжело дышала.