Эйлин Фэйворит - Героини

— Прошу прощения, мне страшно неудобно, мистрис, — сказала Эстер, потом снова обернулась к дочке. — Ты капризная и непослушная девочка, Перл, ты меня позоришь.

Но Перл продолжала верещать и указывать пальчиком на грудь Эстер. Глаза ее были расширены, волосы встрепаны. Потом она бросилась на диван и засучила ножками. Я наблюдала за ней как завороженная. Сама я была тихим, послушным ребенком, и вид маленьких, мелькающих в воздухе ножек и сжатых кулачков вызывал у меня ужас и в то же время восторг. Перл была настоящей красавицей с темными густыми волосами и фарфорово-прозрачной кожей. В кулачке она сжимала пучок полуувядших цветков подсолнуха — должно быть, нарвала на лугу. И всякий раз, когда Перл взмахивала рукой, на бархатные подушки дивана сыпались продолговатые желто-коричневые лепестки.

— Я знаю, как ее успокоить, — сказала Эстер. — Простите, мистрис, у вас не найдется клочка красной ткани?

— Сейчас принесу набор для шитья.

Моя мама помнила, что Перл не выносит, когда на груди ее матери не нашита алая буква. Я была слишком мала, чтобы понять, что происходит, и поплелась вслед за мамой на кухню. У раковины стояла Грета, чистила картошку и складывала клубни в большую алюминиевую кастрюлю.

— Из-за чего шум-гам?

— Мне нужна твоя корзинка для рукоделия. И кусочек красной ткани.

— Что, еще одна заявилась?

— Да, Эстер Принн.

Грета пожала плечами и вытерла руки о передник. Подойдя к буфету, она вытащила с нижней полки корзинку для рукоделия. Там же, на полке, аккуратными прямоугольниками были сложены по цвету обрезки ткани. Грета извлекла квадратик алого шелка и протянула маме.

— Почему эта девочка постоянно орет? — спросила я.

— Просто ее мама потеряла одну вещицу, которую все время носила. Ну а девочке не хочется видеть маму без нее.

— А что это за вещица?

— Буква. Инициал.

Я не поняла, почему это так взволновало Перл, но расспрашивать не стала. Подруг у меня, кроме как в школе, не было, играть на каникулах было не с кем, и я проводила долгие часы, рисуя цветными мелками на черной доске разные мордашки. Будучи семилетней, я не настаивала на своей версии устройства этого мира. Поведение взрослых часто было недоступно моему пониманию. И я давно усвоила, что, наблюдая, можно узнать гораздо больше, нежели расспрашивая. Я вела себя так больше от робости, чем от хитрости. Я не знала, как добиться знаний и понимания, и в ту пору и помыслить не могла, что для достижения поставленной цели можно потрясать кулаками, как Перл. Вместо этого я покорно следовала за маминой юбкой, как преданный щенок.

— Они что, тоже из книжки? — спросила я.

— Да.

Мы вернулись в гостиную и увидели, что Перл немного успокоилась. Устроившись на диване рядом с матерью, она обрывала последние лепестки с цветков подсолнечника и пристраивала их на груди Эстер в виде буквы «А». Эстер наблюдала за дочерью и устало хмурилась.

— Этот обряд совсем меня замучил.

Мама показала Эстер корзинку и кусок ткани, и мы все вместе направились в комнату Сидни в северо-западном крыле дома. В этом номере была своя ванная комната, а предыдущий постоялец уехал всего два дня назад. Мама распахнула дверь, и мы увидели темную мансарду с покатым потолком, желтыми обоями и небольшими окнами. На кровати лежал матрас, набитый конским волосом, и полинявшее от частых стирок желто-коричневое покрывало. Окна выходили на луг, где травы и кустарники отливали прощальной осенней позолотой, к которой уже примешивались серые тона. Все говорило о том, что ноябрь уже близко, но погода была непривычно теплая, и мама открыла двери на балкон, где стояли плетеные кресла, чтобы немного проветрить комнату. По балкону можно было пройти в соседнюю Голубую комнату, пока пустующую.

Эстер уселась в кресло-качалку и стала рыться в корзинке в поисках ножниц. Мама, прикрыв ладонью рот, наблюдала за ней. Впервые за все время героиня была обеспокоена своим туалетом. Неужели им не нравилась новая современная одежда? Перл была одета в вельветовый комбинезончик, Эстер — в блузку и джемпер. Обе без пальто, потому что на улице было +20 °C.

— Сколько тебе лет, Перл? — спросила мама. Я поняла: она пытается понять, как себя вести.

— Семь, — ответила Перл.

— Столько же, сколько и Пенни! Послушай, Пенни, почему бы тебе не показать Перл свою комнату? Может, она захочет поиграть с кукольным домиком?

— Хорошо, — согласилась я.

До сих пор дети героинь ни разу не посещали «Усадьбу», и, хотя Перл показалась мне диковатой, я обрадовалась случаю поиграть с кем-нибудь на своей территории.