Дубравка Угрешич - Снесла Баба Яга яичко

Женщина в белом халате привела Бебу в небольшой зал, стены которого были покрыты плиткой с ориентальным орнаментом. В центре стоял каменный стол для массажа. Женщина попросила Бебу раздеться и лечь на стол.

— А я не замерзну на этом камне?

— Не волнуйтесь, это специальный стол со встроенным подогревом, — любезно сказала женщина.

Беба по небольшой лесенке забралась на стол, но оказалось, что лечь на живот не представляется возможным. С виноватым выражением лица Беба пальцем показала на свою большую грудь.

— Не волнуйтесь, — с пониманием сказала женщина и тут же принесла специальное приспособление в виде горки, покрытой мягкой губкой, с двумя большими отверстиями. Теперь Беба могла лечь на живот: ее грудь удобно помещалась в отверстиях и не создавала проблем. Беба обняла горку руками. Положение было приятным. Из невидимых динамиков тихо лилась приятная и расслабляющая восточная музыка. На этой горке Беба казалась самой себе гигантской улиткой на шляпке гриба.

Женщина в белом халате извлекла из-под стола шланг с наконечником, похожий на те, которые используются на автомойках, и выпустила на Бебино тело целое облако ароматной мыльной пены.

— Не волнуйтесь, сейчас придет пан Сулейман, — сказала она и удалилась.

Пан Сулейман?! Окутанная горячей пеной, Беба ждала, что будет дальше.

В зал вошел молодой мужчина. На голове у него был шелковый тюрбан всех цветов радуги, торс обнажен, если не считать маленькой и очень короткой жилетки. Вместо брюк шелковые шаровары, точнее, широкие восточные штаны, присборенные на щиколотках. У парня было мужественное тело, красивые мышцы рук, плоский живот и шелковая кожа. Лицо восточное — по крайней мере Бебе оно показалось восточным — со специфическим носом, красивыми зубами, крупными карими глазами и усиками над верхней губой, что выглядело немного старомодно и от этого привлекательно.

— Хай, май нейм из Сулейман. Ай эм юр масер! [19] Привет, меня зовут Сулейман. Я ваш массажист! (англ.) — выговорил массажист на английском для начинающих.

— Hi! My name is Beba! [20] Привет! Меня зовут Беба! (англ.) — сказалаБеба. В этот момент Бебина голова, которая торчала из облака пены, оказалась совсем близко от шаровар парня, точнее, шаровары парня оказались прямо перед Бебиной головой, и Беба увидела ту часть его тела, которая находится на десять сантиметров ниже пупка. Лицо Бебы залила краска. Подпупковая часть шаровар парня вздымалась, как шатер. «Нашла о чем думать», — корила себя в мыслях Беба.

— Рилекс! [21] Расслабьтесь! (англ.) — сказал парень и прошелся руками по Бебиному телу. Беба покрылась мурашками, как от легкого удара током. Парень, погрузив руки в пену, продолжал массировать ее тело.

В помещении царила тишина. Восточная музыка, доносившаяся из невидимых динамиков, была чуть слышна. Беба подумала, что парень так молчалив из-за того, что его английский плох.

— Мммммм, — простонала Беба от наслаждения.

В этот момент парень случайно коснулся Бебиного бедра подпупковой частью в шароварах, и теперь — во всяком случае у Бебы — сомнений не осталось. «Господи Иисусееее! Что же теперь будет?» — подумала Беба.

— Рилекс! — сказал парень.

Беба не могла вспомнить, когда с ней в последний раз было нечто подобное, а именно: что рядом с ней находится привлекательное, молодое, полунагое мужское тело в полной боевой готовности. Бебино лицо озарила мечтательная улыбка. Она прижалась к горке, обложенной мягкой губкой, и лизнула ароматную мыльную пену. Ее тело горело от ожидания. Парень, массируя Бебу, двигался вокруг стола, и теперь он снова оказался перед Бебиной головой, стараясь половчее подобраться к ее затылку. Сквозь приспущенные веки Беба видела гладкие мышцы его живота. Вздернутая, как шатер, часть шаровар оставалась в таком же напряжении. «Фу! Я прямо какой-то Густав Ашенбах [22] Герой новеллы Т. Манна «Смерть в Венеции». женского пола!» — стыдила себя в мыслях Беба.

Здесь, может быть, будет уместно сказать, что Беба, которая считала себя глупой и которую ближайшее окружение особо не стремилось в этом разуверить, тем не менее очень часто прибегала к сравнениям, свойственным скорее интеллектуалам, при этом не отдавая себе отчета в том, откуда у нее те или иные знания.

Как бы то ни было, наше дело — идти дальше.