Дмитрий Вересов - Дети белых ночей

И целовал, целовал потом эти любимые глаза, шею, плечи. Он губами запоминал изгибы ее прелестных форм. Закрыв глаза, они оба вдыхали ароматы любви... Потом выпили вина. При свечах ее губы своим цветом напомнили ему тот камень на серебряном кольце.

В дверь постучали.

– Хозяин, к вам посыльный.

Бенвенуто наспех оделся и вышел. Вскоре он вернулся с маленькой вещицей в руке.

– Вот. Сейчас я буду тебя рисовать.

Он взял ее руку и надел на палец странное на вид кольцо с приделанной к нему перекладинкой на невысокой ножке. Размер совпал! Она с интересом разглядывала эту конструкцию и ни о чем не догадывалась. Его затея полностью удалась.

Поставив локоть на стол и поворачивая к свету восхитительной формы ручку, Бьянка улыбалась. Он схватил пачку листов, карандаш, коробочку с углем и устроился напротив. Ему хватило нескольких минут, чтоб набросать ее головку и кисть руки. Потом он попросил девушку повернуться боком к столу и точными движениями зафиксировал милые сердцу изгибы. Правильность овалов лица и ушей, стройность шеи, хрупкую прелесть плеча и ключиц, мягкие обводы груди и руки. Затем он отложил бумаги, и они принялись за еду, сохраняя молчание. Только свет свечей и их глаз жили в этом уютном пространстве. Все остальное безмолвствовало, охраняя любовный покой...

На третий день Бенвенуто отправился к Юрьеву: следовало утвердить эскизы и получить задаток на мрамор и подмастерьев. Граф настаивал на том, чтобы мастер завершил работу в самые малые сроки.

– Меня уже ждут в Петербурге. Канцлер требует личного отчета.

– Я понимаю вас, граф. И прошу понять меня. Вам ведь не ремесленные поделки нужны. Тогда бы вы не передали заказ мне. Конечно, я привлеку резчиков, но только на первых этапах. Заканчивать скульптуры я буду сам, и только сам. Шлифовкой, разумеется, займутся помощники, однако, чтоб отсечь все лишнее у шести мраморных глыб, согласитесь, нужно достаточно времени.

– Сейчас начало зимы. Поздней весной скульптуры должны быть в Санкт-Петербурге. Такой вот у меня приказ, мой друг. Не позднее первых чисел июня.

– Вы понимающий человек. И я благодарен вам, граф. Времени достаточно. Вы сами будете принимать работу?

– Дорогой Бенвенуто, к сожалению, я вынужден покинуть Флоренцию через неделю. Поэтому я...– Юрьев пристально взглянул на Альдоджи,– я беру на себя смелость оставить вам все деньги, причитающиеся за работу. А также покорнейше прошу выполнить мою просьбу...

– Господин граф, я с радостью выполню любую вашу просьбу, если она в рамках христианского приличия.

– Вы сможете сами отправить в Россию транспорт со скульптурами?

– Готовьте бумаги, граф. Мне приходилось отправлять свои работы во Францию и Голландию. Вы желаете морем?

– Да, мой друг! Вы, вы сняли такой камень с моей души!

– Зато вы взвалили на меня целых шесть.– Улыбка Бенвенуто осветила небольшую беседку.

Юрьев позвякал колокольчиком, и тут же в беседку протиснулся Яков с подносом. Господа подняли кубки и выпили белого флорентийского.

– Позволите ли навестить вас, маэстро, послезавтра? Хочу попрощаться и передать документы,– провожая Альдоджи, осведомился Юрьев.

– Буду к вашим услугам после полудня, сударь.

«Интересные люди эти русские,– думал Бенвенуто, направляясь к ювелиру.– Куда до них французам да голландцам, хоть русские и переняли у них многое».

Тьерино встретил его в торговом зале.

– Добрый день, маэстро. Надеюсь, мои мастера не ошиблись с размером?

– Подошло, как нельзя лучше. Премного благодарен. Могу ли я забрать кольцо?

– Конечно, мой друг. Идемте ко мне в кабинет, выпьем за мастерство.

– С удовольствием, дорогой хозяин.

– Прошу за мной. Массимо, подай нам вина в кабинет и принеси заказ господина Альдоджи.

По стенам кабинета стояли высокие стеллажи. Светлый махагон контрастировал с темными переплетами сотен томов. Рабочий стол и три кресла из того же теплого дерева представляли все убранство комнаты. На углу столешницы стояли странного вида микроскоп, рядом с ним – большая кожаная шкатулка и простой пятисвечник на подносе.

– Присаживайтесь, маэстро. Я пригласил вас для того, чтобы рассказать о камне, который вы собираетесь приобрести. Само кольцо тоже заслуживает внимания, но это уже другая история. Спасибо, Массимо, можешь идти.

Он открыл маленький футляр и достал оттуда кольцо.

– Хочу поделиться с вами сведениями, вычитанными в одном из моих каталогов,– сказал Тьерино, обводя рукой свою гигантскую специальную библиотеку.– «Черный гранат, он же меланит, камень примечательный тем, что помогает общаться с миром усопших. Купленный, он превращается в талисман через много лет. Подаренный или переданный по наследству, становится добрым волшебным камнем. Украденный, способствует гибели своего незаконного владельца». Я посчитал необходимым сообщить вам эти сведения. Возьмите же кольцо. Оно ваше.