Фрэнк Харди - Власть без славы. Книга 1

— Так, так, мистер Уэст, отлично! И, судя по тому, что я слышал, вашему слову можно верить. — Гарсайд уселся на стул, оперся локтями на стол и, скрестив руки под подбородком, наклонился к Джону Уэсту. — Повторяю: первый наш шаг — это воздействовать на шпика или на шпиков и заставить их раскаяться в своих злонамеренных кознях. Мы должны немедленно узнать всю их подноготную. Предоставьте это мне. Полицейский, который ведет следствие, — забыл его имя, но это не суть важно, — человек честолюбивый и не слишком сговорчивый. Не поймите меня превратно, мистер Уэст, я не хочу сказать, что он добродетелен. Просто он честолюбив и рассчитывает на то, что закрытие пресловутого тотализатора в Керрингбуше принесет ему славу. Будь это любой другой, я сговорился бы с ним. Разумеется, мой гонорар соответственно повысился бы. Когда я узнаю, какой именно судья будет слушать дело, я, быть может, сумею склонить его на нашу сторону. Однако он ничего не сможет сделать, если мы не дадим ему достаточных оснований для того, чтобы опровергнуть обвинение и оправдать вас.

Гарсайд широко раскрыл глаза и ткнул в Джона указательным пальцем.

— О, вам еще многому нужно учиться, мистер Уэст! Во всем мире полицейский сыск зиждется на платных доносчиках. Обезвредьте доносчика — и вы обезвредите всю сыскную полицию. Полиция раскрывает преступления при помощи целой армии доносчиков, завербованных в уголовном мире. Большинство сыщиков — дурачье; без доносчиков они как без рук. Каждый карманник, содержатель дома свиданий, громила или любой другой преступник может временно пользоваться неприкосновенностью, если он доносит полиции о преступлениях своих коллег. Обыкновенно доносчиком становится какой-нибудь мелкий правонарушитель, запуганный полицией. Лягавый — мне нравится это выражение, оно очень образно! — является связующим звеном между полицией и уголовным миром, причем и тут и там его презирают. Обычно qhh продаются тому, кто больше даст!

Дэвид Гарсайд встал и проводил Джона Уэста до дверей.

— Я свяжусь с одним моим… э-э-э… приятелем в сыскной полиции. Вы позвоните мне завтра утром, может быть я сообщу вам, как найти шпика или шпиков, состряпавших ваше дело. Кстати, вы ведь не новичок, вам уже приходилось обрабатывать свидетелей. Я отлично помню, что газеты писали о том, как вы заставили одну девушку изменить свои показания на суде. И все-таки вас осудили. Все-таки осудили! Никаких доказательств не было, что вы владелец тотализатора. Прочитав приговор, я сказал самому себе: если бы защиту в этом процессе вел я, его не посмели бы признать виновным. Но все вы в своих пригородах доверяетесь всяким молокососам. Сколько раз, читая о судебных решениях, я думал: вот еще бедняга, который сел в тюрьму только потому, что не догадался пригласить в защитники Дэвида Гарсайда.

Он покачал лохматой головой, словно скорбя об участи убийц, воров и других злоумышленников, которые томились в тюрьме за то, что не проявили достаточной предусмотрительности при выборе адвоката. Вдруг он распахнул двери и схватил Джона Уэста за руку.

— До свидания, мистер Уэст. Позвоните мне завтра. И не беспокойтесь, все уладится наилучшим образом. Дэвид Гарсайд не подведет вас!

Джон Уэст возвратился в Керрингбуш пешком, пройдя добрые две мили бодрым, энергичным шагом. Всю дорогу он думал о безграничных возможностях, открывавшихся перед ним благодаря знакомству с Гарсайдом.

Судебное дело о тайных тотализаторах в Керрингбуше кончилось для Рэйена и Коэна тем, что каждого из них приговорили к месячному заключению и штрафу в размере ста фунтов. Покидая зал заседаний, оба решили, что держать тотализатор хоть и прибыльно, но слишком рискованно, и уж лучше потихоньку заниматься букмекерством в каком-нибудь укромном кабачке.

Патрик Майкл Элоизиус Каммин (таково было полное имя Пэдди) предстал перед судом отдельно от Джона Уэста. Во время допроса он отвечал медлительно, подолгу раздумывая, прежде чем вымолвить слово; выведенный из терпения судья пригрозил обвинить его в злом умысле и покарать за неуважение к суду, если он не потрудится отвечать быстрее.

Двое свидетелей показали, что они ставили на лошадей в лавке Каммина и опознали Пэдди как одного из владельцев. Пэдди приговорили к ста фунтам штрафа. Джон Уэст не сомневался, что Пэдди избежал тюрьмы только благодаря усилиям Дэвида Гарсайда; но адвокат этим не удовольствовался — он тут же объявил, что намерен подать апелляцию.