Петр Краснов - Заполье. Книга вторая

— А я и говорю ему: не сборником обычным, а именно альманахом выпустить надо, пусть один пока, первый номер, но будет! — взгорячился опять было Сечовик, уже на поддержку надеясь. — Какой вот Иваном Егорычем составлен. Застолбить, как вы говорите.

— Почему бы и нет? — согласился с ним Иван, удобнее в кресле старом пересел, ноги ноющие, усталые вытянул. — Резон будет продолжения выпуска просить, попозже. Объема-то хватает?

— Да хватает, двадцать листов авторских выбил… — как-то неуверенно проговорил Новобранов, переносицу в раздумье почесал. — А что Хомяк скажет? К нему потом на сраной козе не подъедешь, ни с чем… А на мне ж организация.

— Ну а сейчас на какой отъехал?.. — Язвительности Михаилу Никифоровичу было, как всегда, не занимать, лицо его уже всеми морщинами усмешливыми играло; и отчего-то вспомнил: — С полгодика бы назад вам обратиться к нам, мы б устроили с альманахом. Иван бы Егорыч с Мизгирем перетер это дело, а тот Хомяку этакий приказ в виде просьбы общественности… Да-да, видели, как тот под ручку упыря нашего поддерживал, лебезил…

— Надо ж, опять он!.. — как и в прошлый раз, изумился Игорь: никак, видно, не был настроен всерьез воспринимать однокашничка бывшего, память о сопливом детстве-отрочестве преодолеть. — Ну ладно, адвокатскую контору держит, шоблу мошенников от юриспруденции, ну в банке там, в концерне делами заворачивает… ну и что?! Да таких нынче марвихеров — пруд пруди, много ума не надо, одну лишь изворотливость с подлостью пополам, с алчностью. Ну повсплыло всякое дерьмо со дна, с низа психофизиологии этого самого хомо сапиенс, взмутилось, разъело, как кислота, растлило все и вся… С чего вы ему такое значение-то накручиваете?

Пришлось рассказать и о «заговоре муссонов», и о том, как притоптали расследование по Воротынцеву, газетку прихлопнув заодно; помянул и связи Мизгиря, как местные, с Неяскиным тем же втайне, так и столичные, подмосковное совещанье яковлевское, известное от Новобранова же… что, мало этого? Не исключено, что «смотрящий» он здесь от мафиозного их центра — или один из таковых…

Молчали, надо было переварить услышанное. Особенно на Сечовика подействовало: обозлился, скулы повылезли, гневными глазами шарил по стенам, будто выхода отсюда искал, — и на нем, Иване, остановил наконец:

— А что ж вы сразу-то не сказали — мне?!

— А смысл? Доказательства — где? Расстраивать не хотел…

Не меньше озадачен был и Новобранов, встал, заходил от окна единственного к двери и назад, руки в карманы брюк засунув, морща высокий, четкой лепки лоб:

— Вот оно, значит, как?.. Не думал, что и здесь, в глубинке у нас, много преуспели, не думал… Да, связываться начинает кое-что теперь, выстраиваться, с года девяностого уж точно. А странностей тут всяких хватало — если их, конечно, за странности считать, единой их цели не видеть…

— И какой же такой, по-вашему?

— Да хотя бы слом и партийного, и госаппарата на местах, Михаил Никифорыч. Не новость, понятно, видели же, но… Думал, блефует Крошка Цахес, то и дело мы его ловили на этом когда-то, только что не били, немощный же — а зря, иной раз думаешь. Так говорите — мафиозный? Не-ет, мафия — это просто забавы жестокие детские, уголовщина… А тут в действии гениальное политическое изобретенье ума человеческого, и никак не меньше по своей управленческой эффективности, чем, скажем, средства информации массовой той же, самые даже современные. Организационное оружие — так это сегодня называют, на вид простое вроде, но на деле-то изощреннейшее. Отслеживаю где могу, материалы давно собираю и все удивляюсь, насколько отлаженные и пластичные эти структуры у них.

— Чтоб и Леонид Владленыч, покойный? — Сечовик перекрестился, подавленный. — Как хотите, а не верится…

— Так и достойные попадались, бывало — наживок там всяких много… — Игорь на часы глянул, сел за стол, бумаги взялся собирать. — Говорю же, система почти гениальная. Ну да, гений и злодейство — несовместны, но Пушкин-то по молодости попал, ненадолго, да и то в ложу задворную, самодельную и хозяевами с Запада не признанную… А ложи сами по себе — это такая элементная база, кирпичики многофункциональные, из которых можно что угодно сложить, слепить по мере надобности. Хоть клуб гуманитариев, где дураки или подонки по натуре нравственного совершенства ищут, хоть отряды провокаторов охлоса уличного, — вплоть до боевых групп террора, — универсальность поразительная! И главное, агентуру влияния растят в степенях повыше, в любую национальную элиту влезают, внедряются при первой же ее слабине — как вирусы, изнутри разлагают. И, само собой, управлять начинают.