Александр Беляев: волчья жизнь, волчь законы...

«Марш бросок 20 киллометов – Их знали только в лицо».

«Посудомойка – Дискотека».

«ФИЗО – Физическое изнасилование здорового организма».

«Кто не был, тот будет, кто был – не забудет… 730 дней в сапогах…»

«Дембель неизбежен, как крах капитализма!» – сказал дух, вытирая слезы половой тряпкой».

Эти и подобные записи перекочевывали из блокнота в блокнот, передаваясь от призыва к призыву. Неизвестно, когда они впервые проявились в советской армии. Ясно только, что в Царской Армии подобных записей не было.

Сергею очень понравилось четверостишье, впервые прочитанное им в блокноте у рядового Скоропада.

Как говорили в старину,

Собака воет на Луну.

Наверное, для старшины…

Солдат – кусочек той Луны…

Дробшев, тот час же переписав стишок к себе в блокнот, нарисовал к нему шариковой ручкой иллюстрацию: жирного, с отвисшим пузом, с красным пропитым лицом старшину и тоскливого глядящего на него худенького солдата.

На вечерней проверке сержанты проводили осмотр. Заместитель комадира третьего взвода старший сержант Тимур Гейбатов, обнаружив у Дробышева блокнот, строго взглянув, спросил:

– Это что такое?

В этот миг в центральном проходе казармы появился старшина. Он неторопливо подошёл, держа руки за спиной, заинтересованно заглянул через плечо Гейбатову и увидел рисунок.

Умиротворенная улыбка медленно сползла с красного лица старшины. Он помрачнел. Взглянув на Дробышева, спросил:

– Твое художество?

Сергей, шмыгнув носом, потупил глаза и тихо признался:

– Моё!

– Чей солдат? – рявкнул старшина.

– Мой товарищ прапорщик! – подбегая, сказал старший сержант Мищенко, заместитель командира первого взвода.

– Пошли.

Старшина завел Володю Мищенко в каптёрку, закрыл дверь. О чем они там говорили, неизвестно. Но вся рота, построенная в две шеренги вдоль центрального прохода, видела, как Володя уже через минуту вылетел из каптёрки с разбитым носом и убежал в умывальник.

Старшина тем временем позвал Дробышева к себе в каптёрку.

– Слышь ты, Рубенс! – схватив Дробышева за грудки, старшина, как следует, встряхнул. – Тебе с какой руки врезать – с левой или правой?

Сергей молчал.

– Сука, как дал бы! – со злостью сказал старшина, замахнувшись.

Сергей боязливо прикрыл голову руками.

– Два наряда в не очереди!

– Есть два наряда вне очереди!

– Пшёл вон!

Дробышев вылетел пулей.

А на другой день старшина вызвал Сергея к себе в каптёрку. Накануне Климчук изучил его личное дело, решил провести воспитательно-профилактическую беседу.

– Слышь, Репин? У тебя отец в каком звании?

– Майор.

– Служит?

– Нет, в запасе.

Задав еще несколько уточняющих вопросов, старшина предложил Дробышеву работу полкового художника.

Сергей согласился. Но о его художественных способностях вспомнили только через три месяца.

– Разве я когда-нибудь кого-нибудь хоть раз за просто так ударил?

– Не было такого, товарищ прапорщик.

– То-то, – подняв палец, с гордостью сказал хмельной старшина. – А почему? А потому что я больше всего на свете люблю справедливость. Именно за это качество меня до сих пор все мои приятели, зеки, любят. Потому как я справедлив. По крайней мере, стараюсь им быть, – старшина налил по стаканам ещё.

Дробышев с опаской покосился на стакан. Его – с непривычки – уже развезло.

Через час Сергей, попрощавшись со старшиной и сослуживцами, шагал с вещмешком за спиной по тихим улицам Нижнеподольска.

Это был маленький районный городок Винницкой области. Основанный в 1545 году, город входил в состав Брацлавского воеводства. В 1744 году Нижнеподольск принял магдебургское право. В 1795 году в результате раздела Польшы отошёл к Российской Империи, к Подольской губернии.

Дробышев давно заметил, что Нижнеподольск удивительным образом похож на Вельяминовск, провинциальный городок Центрально-Черноземной России, где Сергей родился.

Несмотря на то, что Сергей уже несколько раз бывал в увольнении, он не помнил, где находилась железнодорожная станция. Спрашивая у прохожих, он дошёл до неё, взял билет до Винницы и, дождавшись поезда, поднялся в вагон.

– Прощай, Нижнеподольск! – крикнул он, махнув стоявшим на перроне местным жителям.

…В Виннице, на ж/д вокзале, к Сергею подошёл армейский патруль. Капитан-связист и два солдата чернопогонника. Дробышев показал им своё командировочное предписание. Патрульные, убедившись, что с документами у Дробышева всё в порядке, от него отвязались.