Худайберды Диванкулиев (Дивангулыев) - Юбилей Шатлыка Шемсетдиновича

Последнюю фразу он произнес с особым пафосом. Из глаз его словно сыпались искры. Танны был восхищен умением говорить, искренностью одноклассника.

Аба-класском победно оглядел класс. Ребята дружно подняли руки.

— Спасибо за доверие. Не подведу! — Аба-класском посмотрел в список, но долго не произносил следующую фамилию. — Байгельды Бекмурадов!

— Уже месяц как на фронте!

— Сапар Бегчеров.

— Я.

— Сколько лет?

— Семнадцать.

— Согласен поклясться перед одноклассниками, что готов отдать жизнь за Родину?

— Клянусь! Смерть фашистским кровопийцам!

— Поднимите руки, кто за то, чтобы Сапара Бегчерова рекомендовать в кавалерийские войска имени Ворошилова? Кто против? Нет. Товарищ Бегчеров поставьте свою подпись под письмом!

Танны волновался: сейчас должны назвать его. Но к удивлению его, а также Дессегюль, Аба-класском назвал Шалтая, сына Шемси-муллы.

— Не пришел! Tpyc!

- Сына муллы товарищ Ворошилов не возьмет в свои войска!

— Товарищи, он нам не классовый враг, учится в советской школе. Обещал подписаться.

— Тогда чего же не пришел, струсил, как баба! Ой, извините, Аннагуль-мугаллим!

— Да точно, струсил он!

— Брось Сапар! Может, срочные дела у него. Или уважительная причина.

— Тогда надо было предупредить, раз договорились.

— Шалтая, сына Шемси-муллы считаю недостойным служить в кавалерии. Поднимите руки, кто против такого решения? Нет воздержавшихся? Нет. Спасибо. А то, что он трус, мы скажем ему в лицо. Ага Каратаев!

— Я. Получил повестку. Завтра на призывной пункт.

— Ты же недавно женился, Ага.

— Ну что ж! Не прятаться же под покрывало жены! Абадан мне этого не простит, да и никто!

— Молодец, Ага, слова мужчины!

— Вернись живым-здоровым, будь достойным своего народа!

Назвали еще троих. И те поклялись, подписались.

— Кого не назвали? — спросил Аба-класском и посмотрел на Танны.

Танны хотел встать, но Дессегуль его опередила. Танны не знал, куда деться, ему стало стыдно.

— Сапарова, что тебе?

Девушка стеснялась, и все же взяла себя в руки.

— Запишите... Запишите и меня в армию... — И вдруг заплакала.

— Товарищи, здесь речь идет о кавалерии. Туда не берут девушек.

— Во вчерашнем кино и женщин-бойцов показывали. А может возьмут?

- He берут. Я знаю точно. Сапарова, и вы, девочки, работайте в колхозе, хорошо работайте. Тыл тоже надо укреплять, товарищи. Разве Сталин не говорил об этом?!

Наступила тишина, и вдруг все услышали слабый, с дрожью голос Танны;

- А почему меня не включили?

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— Неправда, пятнадцать тебе. Не можем мы обманывать товарища Ворошилова. Не будем тебя включать. Это может все испортить. Война не скоро кончится, успеешь! Потерпи года два-три!

— Все равно я не останусь в селе. Сам буду подавать заявление.

— Дело твое, — Аба-класском огласил текст письма. — Москва. Верховному Главнокомандующему. Мы, нижеподписавшиеся, выпускники семилетней школы № 12 села Екагач, просим зачислить нас в ряды кавалерийских войск имени Ворошилова. Мы клянемся до последней капли крови сражаться против ненавистного врага. Смерть фашистам! Да здравствует товарищ Сталин! Подписи: Артыклиев, Бегчеров... Аннагуль-мугаллим, подпишитесь как свидетель...

Аннагуль-мугаллим осторожно встала с места.

— Товарищи ученики, спасибо! От имени учителей, всей школы объявляю вам благодарность. Вы оправдали наши надежды. Ашир-мугаллим тоже обрадовался бы за вас. Если призовут, желаю вернуться живыми-здоровыми. Мы никогда не забудем вашу отвагу.

Воспоминание второе. Вечер следующего дня. По селу ходят слухи: Шалтай, сын Шемси-муллы, возвращая коров с пастбища, упал с коня и сломал себе позвоночник, и лежит парализованный.

Через день. Ребята, во главе с Аба-класскомом пришли навестить товарища. Шалтай лежал на деревянном помосте, застеленном бархатом, в тени раскидистого карагача, укрытый до пояса шелковым одеялом. Рядом лежали новенькие костыли. Упал вчера, а уже успели достать костыли! Танны только раз в жизни видел человека с костылями. На базаре года два назад. Грудь того человека украшали медали. Говорили, что он потерял ногу в Испании. Неужели и Шалтай теперь всю жизнь будет двигаться на костылях! Шемси-мулла в полосатом халате внакидку рядом пил чай и поучал сына. От неожиданного приветствия ребят, оба вздрогнули. Шемси-мулла ответил нелюбезно:

— О, Аба-батыр, это ты? Валейкум-ас-салам! Проходите ребята, присаживайтесь! Хорошо, что пришли.